В одном из бомбоубежищ Харькова люди живут под землей с первых дней войны (фоторепортаж)

Некоторые «подземные жители» не покидали убежище все минувшие 112 дней. Некоторые – выходят на поверхность, чтобы проверить свои дома. Но с каждым разом – все реже.

В «подземном поселении» в одном из самых обстреливаемых районов Харькова побывал корреспондент МГ «Объектив».

Катерина с сыном и котом живут в бомбоубежище с первого дня российского вторжения. Она с ребенком попала под минометный обстрел рашистов. Женщина пока не в состоянии вспоминать ужасы того дня. С 24 февраля они — «дети подземелья». Выходить на поверхность не собираются.

«Прилетает в любой момент. Гудит предупредительный сигнал тревоги или нет. Не было ни одного дня, чтобы у нас на районе было тихо. Так что пока мы отсюда никуда», — объясняет женщина.

За 112 дней полномасштабного вторжения это бомбоубежище в Харькове стало небольшим поселением со своими порядками и обычаями.

Рядом друг с другом уживаются сотни совершенно разных по возрасту, социальному статусу, предпочтениям людей. Не без перебранок, конечно, но «куда деваться с подводной лодки». Приходится находить общий язык.

Еще одна «местная жительница» Настя учится в одном из харьковских вузов. Получает специальность «Документоведение. Библиотечное, архивное дело». В бомбоубежище она с мамой перебрались из своего «неспокойного» района 2,5 месяца назад. В тот день Настя думала, что они лишь переночуют во временном убежище — и возвратятся домой.

Но интенсивные обстрелы продолжаются почти ежедневно. Сейчас у девушки сессия. Закрывает два предмета: 93 и 96 балов. Старается. Признается, что в бомбоубежище готовиться к экзаменам сложнее, чем дома. Полное отсутствие приватности, иногда пропадает интернет, иногда — свет. Но, по крайней мере, относительно безопасно. Девушка волонтерит. Обучает соседей — первоклашек английскому.

Есть под землей и те, кто работает дистанционно. Но в основном, заниматься нечем. Люди читают новости, отвечают на сообщения, звонят родственникам. Сидят, лежат. Ждут другой, полноценной жизни.

Здесь есть коридоры и множество комнат. Те, кто перебрался сюда первыми, заняли «VIP-апартаменты»: комнаты на одну — две семьи. Среди таких «VIP-персон» — Екатерина Васильевна.

Читайте также: «Мама, это реальность?» — семья харьковских переселенцев попала под ракетный обстрел на Тернопольщине

«Мне в этом бункере ничего не страшно, потому что я почти ничего не слышу. Мне говорят: «Сирена! Взрывы!» — а я, слава Богу, не слышу», — говорит женщина.

У Екатерины Васильевны сложности не только со слухом. Она почти не ходит. Женщина с дочерью и кошкой перебрались в бомбоубежище 27 февраля, когда в торец пятиэтажки напротив их дома попала мина. Дом разнесло. Во всех семи подъездах их 9-этажки посыпались стекла. На следующий день родные перенесли Екатерину Васильевну с 9-го этажа ее квартиры в бомбоубежище.

Как и в любом «правильном» Ноевом ковчеге здесь сохраняются различные популяции. Кошки, собаки, попугай. Мыши здесь живут всегда. Не только во время войны.

В бомбоубежище сыро. Кое-где капает с потолка. Но здесь есть туалеты, работает Интернет и электричество. Электричество – самое важное. Можно включить обогреватель, приготовить пищу. Обитателям помогают волонтеры.

Иногда люди ходят посмотреть на свои жилища.  Но привычка жить в относительной безопасности становится настолько устойчивой, что покинуть временное жилище «подземным жителям» с каждым днем все сложнее.