Два замечания в «деле Мураева» — Ирина Ромалийская

Вчера он вышел в эфир канала 112, там его ведущая Тетяна Хмельницька почему-то попросила прокомментировать действия Hennadii Afanasiev, когда он под пытками дал признательные показания на Сенцова.

1. Дословно цитата Мураева звучит так: «Сенцова можно по-разному воспринимать. С точки зрения того, что человек готовил поджоги и взрывы, для части населения он является террористом. Для националистической части он, наверное, является героем. Время расставит на свои места, кто прав, кто не прав и кто как эту ситуацию воспринимает».

Я считаю, что Евгений Владимирович Мураев — подлец. Но 111 статьи УК («Госизмена») я конкретно в этих словах не вижу. Только не нужно мне рассказывать, что, мол, я не знаю, что творит Мураев. Дело возбуждено из-за этого высказывания. Как в этих словах можно найти (и доказать в суде!) госизмену? Думаю, что никак. Очередной пиар.

2. Меня, честно говоря, не ответ Мураева впечатлил (будто вы раньше все его cлов не слышали!). Меня впечатлил вопрос ведущей Татьяны Хмельницкой. Цитата: «Хочу вернуться к документам. Кстати, о них сегодня в который раз вспомнил и Виктор Зубрицкий, это известный общественный деятель (!), он обнародовал у себя даже в соцсетях эти документы, которые свидетельствуют о том, что Геннадий Афанасьев давал показания против Олега Сенцова. И потом уже, когда сам Афанасьев вернулся в Украину, он говорил уже о том, что все эти свидетельства были под давлением и под пытками даны, конечно. Но есть один нюанс. О присутствии адвоката, и что адвокат должен был бы засвидетельствовать, что все это происходило под определенным давлением. Вам (обращается она к Евгению Мураеву) об этом что-то известно? Можно ли доверять словам, если заявления о давлении не подтверждены, в частности, и нет подписи адвоката?».

Перечитайте эту цитату еще раз. А лучше прослушайте.

Логика Татьяны такова: если в ФСБ на допросе бьют украинца, потом появляется адвокат, украинец ему жалуется, тот ставит свою подпись, и вуаля — это доказывает «известному общественному деятелю Зубрицкому», что ФСБшники били.

Открою секрет вам, Татьяна. Обычно это происходит не так. Обычно, если ФСБшники бьют, они не пускают к задержанному украинских консулов, родных и адвокатов. Адвокатов дают назначенных, бесплатных, то есть работающих на государство, а не на клиента.

Еще один секрет раскрою — Афанасьев не «потом уже, когда вернулся в Украину, говорил уже о том, что все эти свидетельства были под давлением и под пытками даны, конечно». Афанасьев это заявил, когда его вызвали в суд по делу Сенцова как ключевого свидетеля. В России. ФСБшники ждали, что сейчас Афанасьев всех оговорит. А он во время публичного суда заявил: от своих показаний следователям отказывается, давал их под пытками. Замечу, что Афанасьев был уже осужден, он сидел в тюрьме, то есть знал, что после этих слов он поедет в камеру. Но он решился на них, Татьяна.

Медиазона об этом писала из зала суда:

…»Все мои показания ранее были даны под принуждением. Против себя я отказываюсь давать показания», — говорит Афанасьев. У него, стоящего за трибуной, дрожат руки, он сжал кулак за спиной. Вторая рука в наручнике прикована к конвоиру. Сенцов и Кольченко аплодируют ему из «аквариума».

— Слава Украине! — кричит Сенцов.

— Героям слава, — отвечает ему Афанасьев.

— Геннадию Афанасьеву — свободу! — вновь выкрикивает Сенцов»…

И еще один секрет открою Татьяне и «известному общественному деятелю Зубрицкому». После у Афанасьева наконец-то появился не ФСБшный адвокат — Александр Попков (Alexander Popkov). Вот он уже после встреч с клиентом рассказывал украинским журналистам, как Афанасьева пытали. Вы, Татьяна, видимо, эти рассказы не слышали, не читали. Я вам их тут процитирую: «Пытки ожесточались: ему надели противогаз, зажали шланг, и он начал задыхаться. Когда начал терять сознание, разомкнули шланг, оттянули противогаз и в пространство под маской противогаза впрыснули какой-то газ. От этого газа у Афанасьева началась рефлекторная рвота, он начал этой рвотной массой захлебываться. Они не давали ему дышать, били. Ему угрожали изнасилованием, раздевали догола, включали паяльник и водили им около тела, объясняли, что будет, когда засунут паяльник в задний проход. И на второй день он начал давать показания и оговорил Сенцова и Кольченко. Потом они стали придумывать ему все новые и новые эпизоды, в которых он сознавался и оговаривал Сенцова и Кольченко. Использовали машинку, которая вырабатывает электрический ток, привязывали провода, в том числе и оголенные, к половым органам и включали машинку. После этого он дал показания еще человек на восемь. Афанасьев говорит, что не помнит фамилии тех людей, которых оговорил под пытками, – подписывал показания не глядя». (из интервью Попкова Открытой России, летом 2015).

Мне очень хочется верить, Татьяна, что вы просто по незнанию именно так сформулировали этот вопрос.

Вот тут сам Геннадий рассказал подробности.

По материалам Цензор. НЕТ