“Старости”. 12 декабря в начале ХХ века газеты Харькова писали о перестрелках на улицах города, обиженных ворах и пересчете населения (фото)

События дня в Харькове начала ХХ века. О чём писали местные газеты 100 лет назад.

12 декабря.

1903 Необходимость устраненія одного неудобства. Въ обязательныхъ постановленіяхъ о содержаніи конно-желѣзныхъ дорогъ предусмотрѣно довольно много такого, что касается тѣхъ или другихъ удобствъ для публики. Но въ сжатыхъ правилахъ всего предусмотрѣть нельзя, почему администрации дорогъ необходимо самой устранить одно существенное неудобство. Съ наступленіемъ холоднаго времени, а въ скоромъ будущемъ и морозовъ, представляется не только непріятнымъ, но, какъ извѣстно, и опаснымъ прикасаться голыми руками къ металлу (происходить обжогъ кожи), почему всѣ металлическія части вагоновъ, при помощи которыхъ пассажиры входять и выходять, слѣдовало бы обшить сукномъ.

Конка на Сумской улице, около здания совета съезда горнопромышленников юга России (сейчас радиотехнический колледж)

1905 В Российской империи продолжалась первая революция. В этот день в Харькове снова, как и в октябре, пролилась кровь: войска стреляли в восставших рабочих и людей, просто наблюдавших за происходящим.

Атмосфера в городе накалялась в предыдущие дни, а 12-го дошла до критической точки. Харьковские заводы решили бастовать. Поскольку это было воскресенье, рабочие могли собраться в центре города. Чтобы этого не допустить, власти оцепили войсками весь центр. Цитирую «Южный край»:

«Было десять часовъ утра, когда торговая жизнь прекратилась, но началась усиленная уличная. Центръ города – Николаевская площадь и часть Московской улицы до Петровскаго переулка, Торговая и Павловская площади съ прилегающими переулками, Соборная площадь, Университетская улица до Торговой площади, Университетская горка и Купеческій спускъ до Клочковской улицы были оцѣплены. Здѣсь вездѣ стояли пѣхота, драгуны, казаки. По направленію Московской улицы и съ Университетской горки на Екатеринославскую улицу были наведены пулеметы. Вся эта мѣстность была очищена от народа. На углахъ кое-гдѣ сстояли кучки народа. Движеніе — конное и и пѣшее — дозволено было только по параллельнымъ ули-цамъ. На Московской улицѣ движеніе не прекращалось снизу отъ Харьковскаго моста до Петровскаго переулка, а отсюда до Николаевской площади казаки по тротуарамъ не дозволяли публикѣ останавливаться, — и тѣмъ не менѣе ихъ окружили и мирно бесѣдовали съ ними. Всѣ собравшіеся здѣсь гулявшіе — интеллигентные люди и простой народъ — ждали съ любопытствомъ, какъ пойдутъ рабочіе съ Конной площади на соединеніе съ другими на Николаевскую, гдѣ, какъ говорили, состоится „встрѣча“. Никому и въ голову здѣсь не могло придти, что многихъ изъ собравшихся любопытныхъ ждали гибель и увѣчья. Ходили тутъ и няни съ дѣтьми, и барышни съ кавалерами. Своего рода было гулянье. 12 часовъ. Этотъ, именно, часъ называли условнымъ. На тротуарѣ на углу Петровскаго пер., около кондитерской Дирберга, было замѣтно особенно много публики, оживленно разговаривавшей между собой и часто мѣнявшейся въ своемъ составѣ».

Войска оцепили и Конную площадь, где находился завод Гельферих-Саде, рабочие которого готовились к серьёзному сопротивлению. Там и начались первые беспорядки и войска открыли огонь. Артиллерия выстрелила по заводским воротам, а солдаты по рабочим паровозного завода, которые пришли на поддержку товарищам. В ответ рабочие открывали огонь по войскам. В результате перестрелки двое рабочих были убиты и шестеро ранены. Со стороны военных погиб один казак и двое солдат и пехотинец были ранены.

Завод Гельферих-Саде после обстрела. Фото из газеты «Южный край», 23 декабря 1905 (5 января 1906) года 

Когда начался обстрел завода Гельферих-Саде, военные потребовали, чтобы толпу зевак на Московской улице разошлась, но люди, ясное дело, не слушали — войска открыли огонь. Газета «Южный край» в номере за 20 декабря так описывала события:

На Московской улицѣ.

Когда на Конной раздались, въ исходѣ перваго часа дня, ружейные залпы и глухіе раскаты пушечныхъ выстрѣловъ, всѣ заволновались. Къ толпившейся по тротурамъ публикѣ, къ Петровскому переулку, верхомъ на лошади подскакалъ казачій офицеръ и приказалъ расходиться, такъ какъ установленные противъ Московской улицы два пулемета будутъ немедленно приведены въ дѣйствіе, въ случаѣ, если появятся рабочіе-революціонеры на Харьковскомъ мосту. Но публика отнеслась къ этимъ угрозамъ недовѣрчиво и оставалась на своихъ мѣстахъ, — никто почти не двинулся съ мѣста. Такъ была сильна увѣренность у всѣхъ, что войска не будуть стрѣлять! Некоторые изъ толпы отпускали еще по адресу нижнихъ чиновъ, образовавшихъ заслонъ у Петровскаго переулка, не совсѣмъ лестные эпитеты, но и только. Ни къ какимъ активвымъ дѣйствіямъ по отношеніго къ выставленному караулу толпа не прибѣгала.

Но вотъ съ Николаевской площади снова раздались настойчивые голоса, требовавшіе „расходиться“. Толпа даже и теперь не всколыхнулась… Послышалась команда, — убрать съ Московской улицы караулъ, и казаки, круто заворотивъ лошадей, галопомъ помчались на Николаевскую площадь. Снова раздались предупреждавшіе народъ возгласы офицеровъ о предстоявшей пальбѣ. Слышалъ ли народъ эти возгласы — неизвѣстно. Затѣмъ, но командѣ старшаго офицера, горнистъ протрубилъ сигналъ къ стрѣльбѣ. ІІослѣ третьяго сигнала, который слышали всѣ, но значенiя его не понимали, раздалась команда стрѣлять. ……… Чрезъ мгновенiе Московская улица на всемъ протяженiи совершенно опустѣла, но только въ разныхъ мѣстахъ лежали неподвижно трупы убитыхъ, да корчившіеся въ мукахъ раненые. Покрытая снѣгомъ мостовая заалѣла отъ горячей крови!…. Прошелъ ужасъ момента, и на улицѣ появились добровольцы санитары, безстрашно подбиравшіѳ раненыхъ и убитыхъ и доставлявшіе ихъ въ наскоро организованные медицинскіе пункты — въ общественную библиотеку, службу сборовъ Х.-Н. жел. дороги, лечебницу Кривопускова, аптеку Коха и др. мѣста. Вскорѣ прибыла карета скорой помощи и еще карета отъ г. Боннота (Grand-Hotel). 

Въ то время, когда забирались казаками и полиціей изъ службы сборовъ два трупа убитыхъ, съ противоположной стороны улицы раздались два револьверныхъ выстрѣла, никого не ранившіе. Казаки отвечали также выстрѣлами по Петровскому переулку на Рыбную улицу, гдѣ одна шальная пуля ранила женщину.

Въ это же время ва Павловской площади драгуны выстрѣлами изъ винтовокъ „снимали“ съ крышъ зданій взбиравшихся туда любопытныхъ, такъ какъ опасались, что будутъ бросать оттуда бомбы. Здѣсь убитыхъ и раненыхъ не было.

Павловская (Торговая) площадь

Большая часть пуль попала въ уголъ Московской и Петровскаго, около Дирберга. Здѣсь больше всего раненыхъ и оказалось. Армянина, торговца сластями, убило, когда онъ перебѣгалъ съ лоткомъ на головѣ улицу… Разсыпались его сласти и ихъ съ жадностью расхватали… У Дирберга въ кофейной сидѣло человѣкъ пятнадцать посѣтителей. Окна были закрыты щитами. По словамъ сидѣвшихъ, пули ударялись въ щиты и стѣны, точно крупный градъ Одна пуля пробила щитъ и большое стекло и пронеслась по кондитерской, ударившись въ стѣну. Пуля эта никого не ранила, къ счастью, задѣла лишь одного (обжогъ) швейцара. На Московской улицѣ, на углу дома Ивахненко, въ колонны попали пули, тоже и по Петровекему переулку, въ сторону Рыбной. На домѣ Ольховскаго отбитъ кусокъ карниза.

Въ Петровскомъ переулкѣ, около типографіи „Губ. Вѣд.“, раненъ, между прочимъ, однимъ изъ солдатъ, стоявшаго здѣсь патруля, почти въ упоръ, мальчикъ печатникъ, не ушедшій по требованію солдата съ тротуара такъ скоро, какъ тотъ того желалъ… Много здѣсь пролито было крови, но и ее оказалось мало. Къ половинѣ третьяго проскакалъ по Московской драгунъ съ винтовкой на изготовку. Какой-то парнишка показалъ ему… кукишъ. Драгунъ, ничтоже сумняшеся, выстрѣлилъ въ озорника, раздробилъ ему палецъ, а пуля-дура ранила затѣмъ послѣдовательно двухъ Николаевъ, вышедшихъ изъ дома Покъ полюбопытствовать: дворника Филатова (въ челюсть) и кондитера Шишкина (въ лапатку). Первый раненый былъ перевязанъ у Покъ кондитерами, а Филатовъ и Шишкинъ отправлены въ больницу… Вообще въ этотъ кровавый день смерть носилась по городу. Заслышавъ канонаду, фельдшеръ Общества покровительства животнымъ, Бондаревъ, сѣлъ на заборъ лечебницы (Старомосковская ул.) и пуля угодила ему прямо въ переносицу, — онъ умеръ вскорѣ въ Красномъ Крестѣ… Изумительный случай пришлось наблюдать намъ въ аптекѣ Лапина, на Торговой площади. Здѣсь перевязали только что вернувшемуся запасному съ Дальняго Востока двѣ скверныя раны въ нижней части спины. Здоровенный дѣтина всталъ послѣ того, какъ встрепанный, неся завернутыми доказательства причененнаго ему раненія, залитыя кровью… Его ранили на Московской улицѣ.

Доставка раненыхъ со всѣхъ мѣстъ, гдѣ они были, производилась на носилкахъ въ каретахъ и въ вагонахъ конки, — семь вагоновъ были заняты перевозкой въ Николаевскую больницу (до Народнаго Дома) и Александровскую, а также въ лечебницу Краснаго Креста.

Угол Московской улицы (сейчас Московский проспект) и Петровского переулка (сейчас переулок Короленко), где было ранено наибольшее количество людей

Также военные залпами разгоняли рабочих железнодорожных мастерских. В этот день погибли 17 человек и 88 были ранены.

1907 Инвентарь конки приходить, повидимому, вь полное разрушеніе. На лошадей, подчасъ, жалко смотрѣть: такой у нихъ заморенный видь, такъ онѣ отощали, и можно удивляться, что во многихъ случаяхъ Общество покровительства животнымъ не обращаетъ на это должнаго вниманія. Теперь и вагоны пришли въ ветхость. Кромѣ того, что они неисправны и загрязнены, они не прочны и зачастую ломаются или дѣлаются негодными для пользованія. На-дняхъ, напримѣръ, на Сумской линіи два вагона сломались, и ихъ вывели изъ рейсовъ, а пока ихъ заменили другими, движеніе задержалось. Настанетъ ли, наконецъ, такой моментъ, когда всѣ эти прелести нашей конки отойдутъ въ область преданія? Или, быть можетъ, главныя линіи путей г. Харькова будуть еще десятки лѣтъ въ такомъ невозможномъ состоянии? Отъ одного очевидца нами получено сообщеніе, что когда онъ ѣхалъ на конкѣ по линіи Конная-Вокзалъ, то вагонъ во время подъема по Московской ул. къ Николаевской площади два раза останавливался, — лошади не „брали“ подъема. Пока ѣхали по Лопанскому мосту, одна изъ лошадей получила 10 ударовъ кнута, а пока проѣзжали Дмитріевскую церковь, лошадь эта получила 17 ударовъ… А гдѣ же, въ самомъ дѣлѣ, Общество покровительства животнымъ?

Конка в начале Екатеринославской улицы (сейчас Полтавский Шлях)

1910 Сколько жителей въ Харьковѣ? Такимъ вопросомъ задалась городская училищная коммиссія при разработкѣ доклада В. В. Шихова о введеніи въ Харьковѣ всеобщаго начальнаго обученія, которой цифра населенія нашего города была необходима, какъ исходная при разчетѣ школьныхъ комплектовъ. По переписи 1897 г. число жителей Харькова равнялось 173,989 чел. Вообще населеніе нашего города, по сдѣланной В. В. Шиховымъ провѣркѣ, нарастаетъ прогрессивно на 2 сложныхъ годовыхъ процента. Если приложить формулу сложныхъ процентовъ по 2 годовыхъ, то черезъ 13 лѣтъ, т. е. къ 1910 г., получимъ цифру 225,074 чел., которая весьма близко подходитъ к 225,138 чел., выражающей число жителей Харькова къ 1910 г. по сообщенію губернскаго статистическаго комитета.

Публика на Николаевской площади (сейчас площадь Конституции)

1915 Обиженные воры. 11-го ноября, какъ сообщалось уже въ «Ю. К.», въ оперномъ театрѣ, у старшаго врача дезинфекцiоннаго отряда …… пѣхотной дивизiи г. Тенненбаума, при выходѣ изъ театра, былъ вытащенъ карманными ворами бумажникъ съ 600 рублями. Деньги были казенныя, выданныя при поѣздкѣ въ Харьковъ на покупку хирургическихъ инструментовъ и перевязочныхъ средствъ. Какъ въ то время ни нуждался въ деньгахъ г. Тенненбаумъ, ему волей-неволей пришлось все же купить все необходимое на занятыя у знакомыхъ съ большими затрудненiями деньги. О кражѣ было на всякiй случай заявлено въ сыскное отдѣленiе.

Начальникъ сыскной полицiи Б. И. Кобзаревъ, въ виду того, что похищенныя деньги составляли собственность казны, поручилъ подвѣдомственнымъ чинамъ употребить всѣ зависящiя отъ нихъ мѣры къ розыску денегъ. Спецiальное же порученiе по этому дѣлу было возложено на агента Поповича, завѣдывающаго розысками карманныхъ воровъ. Надо полагать, что Поповичъ, дѣйствительно, проявилъ въ розыскахъ «должное усердiе», такъ какъ результаты розыска сказались въ непродолжительномъ времени довольно ярко. Нѣсколько дней тому назадъ, во время дежурства Поповича, въ отдѣленiе явился посыльный съ картонной коробкой, перевязанной веревкой и припечатанной сургучемъ, для передачи начальнику сыскного отдѣленiя. На коробкѣ была надпись такого содержанiя: «сискное отдиление, г. начальныку пять бабок от рибят». Впослѣдствiи уже выяснилось, какой именно предметъ лицо, пославшее посылку, именовало «бабками». 

Конечно, посылка была передана по назначенiю, и г. Кобзаревымъ была немедленно вскрыта. Въ коробкѣ найдена пачка кредитныхъ билетовъ, всего на 500 рублей, – т. е. «пять бабокъ», и при нихъ записка такого содержанiя:

«Гос. Начальник. За што ваши лигавые («лягавыми» воры называютъ сыщиковъ) мишают нам жить, ругают, гоняют, а Попов стал морды бить, говорят, што мы у опири «купили» («купили» – воровское выраженiе, равнозначащее понятiю «украли») 500 р. у дохтура военова, все стали злы, а Попов (надо полагать, агентъ Поповичъ) собака бешеная. Мы у дохтура не купили а заработали у дороги и вот присилаим пятсот руб., дайти дохтуру и скажити уму што у ниво столька денгов ни било и ми би знали если хто их из нас купил. Молим уплатить и дать нам жить у Харкове. «Рибята».

Письмо передаемъ съ сохраненiемъ орфографiи. Нацарапано оно на лоскуткѣ бумаги печатными каракулями.

Потерпѣвший около мѣсяца тому назадъ уже уѣхалъ въ дѣйствующую армiю, потерявъ всякую надежду на возвращенiе похищенныхъ денегъ. Въ сыскное отдѣленiе была вызвана жена врача. Нужно было видѣть ея удивленiе, когда начальникъ сыскного отдѣленiя г. Кобзарев объяснилъ ей, при какихъ необычныхъ обстоятельствахъ «раскрыта» кража. 500 руб. были сейчас же вручены г-жѣ Тенненбаумъ. Г-жа Тенненбаум объ этомъ случаѣ протелеграфировала мужу въ дѣйствующую армiю…

1918 Къ призыву офицеровъ. Губернскій украинскій комендантъ обратился къ атаману Болбочану съ ходатайствомъ о разрѣшеніи отправить офицеровъ, призванныхъ «центромъ добровольческой арміи», въ ряды республиканской арміи и не считать офицеровъ преступниками передъ Украинской Республикой, указывая на то, что офицеры введены въ заблужденіе. Кромѣ того, комендантъ приглашаетъ всѣхъ мобилизованныхъ офицеровъ украинцевъ въ штабъ комендатуры къ 4 час., 13 декабря.

1919 В этот день большевики в третий и последний раз заняли Харьков, установив тем самым советскую власть больше чем на 70 лет.