Александр Давтян: нам нужен президент, который поднимет экономику

О предстоящих выборах президента, кандидатах на пост главы государства, а также предвыборных обещаниях МГ «Объектив» пообщались с бизнесменом, депутатом Харьковского городского совета Александром Давтяном.

— Александр Саркисович, в этом году у нас рекордное количество кандидатов на пост главы государства. Некоторые поснимали свои кандидатуры в поддержку других и объединили усилия. Как Вы считаете, это даст ожидаемый результат? Голосов прибавится?

— Я считаю, что это люди, которые уже разуверились в своих силах и хотят примкнуть к более сильному кандидату, чтобы не потеряться. В этом списке же легко потеряться. Я иногда вижу рекламу каких-то людей, которые баллотируются в президенты, а никогда раньше я их в жизни  не видел, они были вне информационного поля, и их не было видно на политической арене,  и откуда они взялись и для чего – вообще непонятно. Человек идет в президенты всей Украины, а у него 0,3% рейтинг – это смешно. Хотя, каждый человек, у которого есть 2,5 миллиона лишних, имеет право побаловаться и стать кандидатом. Но, скорее всего, это технические кандидаты, они нужны для того, чтобы люди с хорошими рейтингами имели про запас каких-то наблюдателей на участках. И вроде это недорого – 2,5 миллиона, а у него есть наблюдатели на участках. Где-то это председатели комиссии, секретари, вроде как влиятельные люди. А  когда кандидат говорит: «Я свои голоса отдаю другому кандидату», где гарантия, что те люди, которые хотели голосовать за одного, будут голосовать за другого? В политике такие вещи делаются, но мы видим объединение Мураева и Вилкула: у Мураева у самого был рейтинг примерно такой, как сейчас у Вилкула. Грубо говоря, у каждого было по 3%, и когда они объединились, у Вилкула не стал рейтинг 6%. Он как был 3, так и остался. Может, на полпроцента вырос. То же самое с Тимошенко и Тарутой, Садовым и Гриценко. Не дало это ничего.

— Как Вы относитесь к кандидатуре Зеленского? Может ли человек, который раньше о политике только шутил, управлять страной?

— Я смотрю прагматично на это. Я очень уважаю людей, которые себя создают в бизнесе, не имея возможности присосаться к бюджету. Называю таких людей «создали себя сами». Он хороший артист. Мы понимаем, что те репризы, которые у него есть, пишет не он сам, а целая команда сценаристов. Но он их хорошо играет. Но президент – это не Голобородько, которого он играет. Это Зеленский, с живыми детьми, родителями, женой, эмоциями. Если он такой, как себя декларирует, – нормальный, совестливый человек, то он будет сильно переживать за те вещи, которые он сделать не сможет. А то, что он декларирует, он не сможет сделать на 80%. Одно дело в кино, где сценарий есть, а в жизни бывает все по-другому. Зеленский очень рискует. Представьте, если он не станет президентом, поднимут все его высказывания во время президентской гонки, а там очень много таких вещей: вот он вроде как смеется над людьми, а сам во время избирательной кампании сделал еще больше ляпов, чем те люди, над которыми он смеется. Если он станет президентом, он тоже столкнется с проблемой. Те вещи, которые он сегодня говорит, о том, что он сделает то-то и то-то, это по незнанию. Нельзя этого сделать. Надо сначала изменить конституцию. А для того чтоб ее изменить, надо 300 депутатов. А у Зеленского в Верховном Совете нет пока ни одного. Кто-то побежит за ним, конечно, но 300 не будет. По сегодняшнему законодательству губернаторов он не поменяет, премьера не поменяет, министров не поменяет. Законы принимает Верховный Совет. Сделать референдум он может. Только деньги на референдум выделяет правительство. Тут нельзя всех послать, как в кино. Он может прийти и поменять секретаршу свою, больше никого. А потом ему скажут, что если хочешь нового главу аппарата – конкурс.

— Как Вы считаете, он самостоятельная политическая фигура?

— Не знаю. Он говорит, что самостоятельная, всем кажется, что не самостоятельная. Но я не знаю его в жизни, не знаю, можно ли верить его словам. Но это не Голобородько, это Владимир Зеленский, у которого бизнес в России, он сейчас публично от него избавляется. У него были бизнесы в офшорных счетах. А я недавно пересматривал «95 квартал», там одна сценка была и за 10 минут раз 20 сказали «офшоры». А оказывается, у них у самих офшоры. Почему же вы тогда кому-то говорите про офшоры, если у самих они есть? Человек себя сделал в бизнесе, но как после всего этого он будет артистом на сцене? Наверное, это будет такой небольшой удар. Если он поведет партию в парламент, я надеюсь, что там кроме артистов будут и те, кто сможет законы писать. Это должны быть юристы и экономисты, может быть, какие-то ученые, теоретики. Но не комики.

— Практически все кандидаты говорят о повышении социальных стандартов. Тимошенко обещает сделать дешевле газ, кто-то обещает поднять пенсии и соцвыплаты. Как Вы думаете, это возможно или это просто предвыборные обещания?

— Невозможно. У нас президент не диктует цену на газ. Президент к ценообразованию чего-либо отношения не имеет. Говорить можно что угодно. Газ должен стоить столько, сколько он стоит. Есть рынок и рыночная цена. И у нас есть обязательства перед МВФ, которые Тимошенко, кстати, и подписала. Государство дает субвенцию, а где государство ее берет? Газ должен стоить столько, сколько стоит на рынке. Он не может стоить дешевле. Не может государственная компания покупать газ по 5 гривен, а населению давать по 2,5. А где взять еще 2,5? Из бюджета, а бюджет это наши деньги, наши налоги. А я не хочу, чтоб моими деньгами кому-то доплачивали. Я хочу, чтобы они шли на школы, детские сады, дороги, медицину. Все должны платить по рыночной цене, а те, кто не может, – это уже отношения государства и этих людей. Государство должно сделать так, чтоб у нас люди в тепле были. В Мюнхене Тимошенко на международной встрече сказала, что газ должен быть по рыночной цене. И я верю именно этому обещанию, а не обещаниям сделать его дешевле. Это все предвыборные обещания: людям говорят одно, а на самом деле другое. Они обещают, что сделают зарплату намного выше. Не может президент сделать зарплату выше. Для того чтобы человек ее получал, он должен сделать продукта как минимум в три раза больше, чем зарплата. Если он продукции делает на 100 долларов, то он не может получать 700 евро зарплаты. Все в экономике. А у нас людям забили голову телевизором, потом они подходят к холодильнику, а холодильник пустой.

— А как Вы относитесь к тому, что кандидат в президенты Юрий Бойко ездил в Россию, чтобы встретиться с Медведевым и главой «Газпрома»?

— У него избиратели – это пророссийски настроенные люди. Он поехал показать им, что если он станет президентом, то поедет свободно в Россию и обо всем договорится. Все остальные кандидаты говорят, что Россия – враг. Это предвыборный ход – показать избирателям, что я могу сделать вот так. И, на мой взгляд, это ход сильный. Но, конечно, морально некрасиво – ехать в страну, которая пуляет в нас мины и снаряды, и о чем-то договариваться.

— На каждых выборах мы видим, что голосовать приходит очень мало молодежи. Как считаете, после революции и всего, что произошло в стране, молодежь больше стала интересоваться политикой?

— Не знаю, посмотрим. До сегодняшнего дня не шла молодежь на выборы. Мне рассказывали, что в Киеве молодежь, которая приехала со всей Украины учится, регистрируется, чтобы проголосовать. Говорят, в очереди люди по 2-3 часа стоят и в основном молодежь. Дай Бог. Может быть, молодежь проснулась и мозги появились. Поняли, что пойдут и будут голосовать за свое будущее. Хотелось бы, чтоб так и было. Потому что опять придет бабушка, которой 70 лет, а ей нравится Ляшко: он и с коровой целовался, и сыр кушал, он бабушке нравится, а молодежи он не нравится, им другое нравится. Вот пусть пойдут и выберут себе, кого они хотят. Право выбора – это самое главное право. Но молодежь до сегодняшнего дня на выборы не ходила. Даже после Революции Достоинства в 14-м году они не пошли на выборы. Пошли на революцию, многие погибли, многие пошли воевать на фронт, а на выборы не пошли. Все года, что я работаю в политике, я призываю молодежь идти и голосовать, потому что это нужно им. Мне вот уже все равно, кто будет главой государства: к моему бизнесу президент не имеет никакого отношения. Если в стране будут жить хорошо и у людей будут деньги, мне тоже будет хорошо. Денег не будет у людей – и нам всем плохо. Самый главный показатель – это покупательная способность. Если у людей нет денег, то они  не ходят в магазин, не покупают продукцию и деньги в оборот не идут. И тогда промышленность не растет. Изготовить можно что угодно, но его же и продать надо. А продать можно только тогда, когда у людей есть деньги. Вот и получается такой замкнутый круг. У нас на этот показатель никто не обращает внимания.  Нам нужен президент, который поднимет экономику. Потому что экономику запустили. Нужны законы для поднятия предпринимательства, малого и среднего бизнеса, без этого страна никак не поднимется. Нельзя чтобы в стране был только государственный сектор экономики и тяжелая индустрия.

— А что Вы думаете о противостоянии «Нацкорпуса» и действующего президента Петра Порошенко?

— Это одна из избирательных технологий. «Национальной корпус» это уже политическая партия, они хотят объединить вокруг себя националистический электорат. В этот раз у них как-то не получилось объединиться со «Свободой». Но Белецкий сделал умный ход, что не пошел на выборы. Глупо идти на выборы и получить 1%. Вот как к нему будут относиться, если через время он придет и скажет, что хочет быть лидером – ему же в ответ скажут: какой из тебя лидер, у тебя на выборах был 1%, кто ты такой? А то, что происходит, так это просто они хотят перед выборами занять свою нишу. Был бы на месте Порошенко кто-то другой, они бы «кошмарили» его. Некоторые вещи, которые они делают, я одобряю. Это борьба с наркотиками, алкоголизмом, курением. Хотя к национализму отношусь скептически. Убрать Порошенко выгодно всем – как Кремлю, так и его конкурентам по выборам. В России говорят, что пусть кто угодно будет, но только не Порошенко. Вот в это воскресенье и наступает день, которого все ждали. Не нужно ходить на митинги, не надо что-то в кого-то бросать, надо идти на выборы и голосовать.