Дизайнер Константин Пономарев: «В тренде будут высокие прически, активные брови и длинные ресницы»

Вместе с известным харьковским художником-модельером одежды пытаемся представить, как  будет выглядеть мир после корона-карантина.

Поводом для статьи послужили настойчивые сообщения в прессе о том, что правительство предполагает в «мягкой» форме продлить карантин до двух лет, а выход из него будет весьма постепенным.  Второй причиной стал популярный в обществе мессендж, что после коронавируса «мир уже не будет прежним».

Эти два фактора заставляют задуматься: как планировать социальную жизнь в условиях неопределенности? Научно доказанный факт: долговременное пребывание в неизвестности напрягает нервную систему сильнее, чем дурные вести. Все вместе побудило обсудить ситуацию с известным модельером и харьковчанином – Константином Пономаревым.

— Константин, карантин, как-то помешал Вашим творческим планам?

— Конечно, как и всем, по всей видимости. Творчество изменилось. Один его аспект невозможен по причине того, что мода – синтетический вид искусства и деятельности, в нем принимают участие много людей, находящихся под одной крышей. Сейчас это, к сожалению, нереально.

На данный момент мое творчество больше связано с музыкой, пейзажной живописью, фешен —  иллюстрацией – все то, чем можно заниматься в уединении. Ничего не планирую с этим «делать», творю ради собственного удовольствия.

— Днями от представителей Кабмина прозвучала мысль, что в «мягком варианте» карантин могут продлить на два года.

— На самом деле, народ скоро начнет сажать картошку на своих огородах и дачах. Если кому-то из наших «администраторов» взбредет в голову такая шальная мысль – помешать народу это делать, они просто столкнутся с третьим Майданом, который не переживут. Понимаете, уклад всегда побеждает. И победит в данном случае.

 — Предположим, все ограничится тем, что нам «всего лишь» предпишут постоянное ношение масок в общественных местах. Это как же изменится мир, если придется ходить в масках так долго?

— В моде ничего не происходит случайно. Все имеет свой глубокий смысл и глубокие корни.

К примеру, мужчина надевает галстук на ответственное мероприятие. При этом он не задумывается о том, что это – не случайный аксессуар. «Всего лишь» – древнеримский легионер надевал шейный платок под кирасу, чтобы она не натирала ему шею. С течением времени стало понятно, что это до такой степени удобно, что тот древнеримский платок превратился в современный аксессуар.

Точно так же – с масками.

Китайцы, японцы и корейцы еще до коронавирусной ситуации носили маски уже достаточно давно. Да так, что это постепенно превратилось в своеобразную субкультуру. Уже лет 10 японская молодежь с этих масочек не вылезает. Связано это, прежде всего, с экологическими проблемами – смогом, который стоит над огромным Китаем. Периодически ветер относит все это «счастье» то в сторону Кореи, то – к трем прекрасным островам: Хонсю, Кюсю и Хоккайдо, на которых расположена Япония. И никто, конечно же, не хочет этим смогом дышать. Поэтому они носят маски.

— Константин, мы говорим о моде. Не всем идут маски!

— У нас на сегодняшний день, пока что, с этими масками все очень не ясно. Периодически общаюсь с докторами и слышу о том, что МОЗ не рекомендует носить маски на улице. Нужно дышать свежим воздухом, если вы не больны. Но, конечно, для этого нужно быть, как минимум, уверенными, что мы не больны. Поэтому нужно пройти тесты, что и делается в цивилизованных странах. Нам об этом остается только мечтать, наверное.

Мне кажется, «засилие масок» в нашей стране возможно лишь в случае тотальной, совершенно сумасшедшей эпидемии. И – кошмарных экологических условий. Тогда – да. Тогда мы все оденемся в маски, и никто не будет задумываться о том, идут они или нет. Никуда мы от этого не денемся. Но я, почему-то, думаю, что все еще не так плохо.

— Пофантазируем о том, как карантин повлияет на моду. Сидя дома, не очень хочется наряжаться: для чего? Просыпаешься утром, включаешь компьютер, и вот – ты уже на рабочем месте. Нет смысла задумываться об гардеробных изысках.

— На самом деле, дизайнерам мира не очень интересно задумываться над тем, как карантин влияет на сознание публики. Сегодня мы – художники. Нас интересует природа вещей. Нам интересно работать с вещами. Любая ситуация, которая возникает в социуме, она для нас является, в какой-то степени, источником вдохновения.

Сегодня многие, не так дизайнеры, как – футурологи, критики моды, искусствоведы, говорят о том, что даже если окажется, что человечество будет ближайшее десятилетие сидеть дома – замечательно: дизайнеры будут создавать одежду для дома.

Мы же, всего лишь, месяц сидим по домам! Это – ни о чем. Это – не срок, понимаете? Нам ведь, по большему счету, повезло: слава Богу – погода плохая! А вот сейчас чуть-чуть потеплеет, и как же захочется выйти на улицу и подставить солнцу обнаженные плечи! Ведь вспомнится, что есть в шкафу какие-то декольтированные сарафанчики! А как захочется надеть что-то короткое и показать всем свои красивые ноги! Все будет. Как говорится, дайте срок! Вот чуть-чуть потеплеет и – все! Вы захотите всем этим заниматься.

Но даже если, вдруг, окажется, что наступает кошмарный карантин, при котором мы все должны сидеть дома, поверьте мне: возникнет новый тренд третьего десятилетия, который будет связан с «хоум фешен»!

— Домашней модой.

— Да!

— И как это может выглядеть? Ведь мода, во многом, определяет мировоззрение и диктует поведение.

 — Мода, прежде всего, отвечает на запросы. Конечно, как любое другое искусство, она ищет это будущее. Я уже несколько сезонов говорю о том, что на сегодняшний день рынок одежды переполнен, что существующими на планете вещами можно вымакать весь мировой океан. Это подтверждает статистика. И это, на самом деле – очень большая проблема.

Я давно уже говорю о том, что не «классных» вещей, а именно – шмоток, их на планете столько, что от этой ситуации надо как-то избавляться. Мало того, меня уже даже услышали шведы и норвежцы, которые отказались от прежнего формата показов – недель моды. Индустрия просто убивает публику, а публика убивает индустрию.

Для того, чтобы не множить и без того огромное количество вещей, я, например, выхожу на четырехрукавные вещи.

Человек может надеть одну и ту же вещь, используя то длинные рукава, то – короткие, в зависимости от погоды. Отсюда и платья «дабл-фронт», которые могут меняться в зависимости от того, что мы считаем передом сегодня, а что мы считаем передом завтра, не смотря на то, что это – одна и та же вещь.

— Нам предстоит одежда — трансформер?

— Одежда — трансформер – не сегодняшнее изобретение, а прием, который работает давно. Я склоняюсь к тому, что нам нужны не трансформеры, как таковые, а многофункциональность, многовозможность. Это, прежде всего – свободное дыхание в вашем шкафу. Когда он не завален шмотками, которые куплены случайно и, зачастую, даже никогда не надеваются.

Я очень люблю наблюдать, как итальянцы в Милане покупают одежду – не глядя. Конечно, они это делают не в магазинах «Prado» или «Louis Vuitton». Это, в основном, «H&M» и тому подобные «лоукойстеры». Покупатели видят, что на стойке написано: «Все по 8 евро». Берут кучу шмоток, которые привлекают их цветовой гаммой и, думая, что когда-нибудь, все это оденут, идут на кассу. Там 7-8 вещей упаковываются в пакеты, потом это все приносится домой. У меня же есть подружки-итальянки, которые честно признаются: «Костя, иногда это даже не достается из пакетов».

— Хм…

— И представляете, что происходит в шкафу? Моли дышать нечем! И у наших людей – то же самое. Разница в том, что у нас, зачастую, шкафы поменьше, а вещей там – побольше. Например, у Вас есть вещи, которые Вы уже не носите, но жаль выбрасывать? Сколько их? 5? 10? 15?

— Комод.

— Комод… И вот от этого «комода» надо каким-то чудом избавиться. Но, опять-таки, возникает вопрос: каким? Потому, что утилизация всей этой «радости», это тоже, на сегодняшний день – большая проблема.

Почему я об этом говорю? Потому, что мы, конечно, можем много говорить о том, какие сволочи – буржуи, они ходят в натуральном мехе… Но – натуральный мех разлагается, а как будут разлагаться эти вот шубки из «натурального чебурашки», это – еще большой вопрос!

— Интересно прогнозировать будущее, обращаясь к прошлому. Как известные в истории пандемии изменяли моду?

— В качестве примера сразу вспоминается кошмарная Чорная чума, охватившая всю Европу в начале 13 века. Европа прошла через кошмар, который по сравнению с тем, что происходит сегодня, действительно, был черной смертью. Представьте себе: вымерла треть Европы.

Так вот, это все закончилось Бургундскими модами.

Интуитивно средневековое человечество – сообщество того времени – которое существовало при жестком эстетическом  диктате властей, прежде всего – духовных властей, конечно же… Так вот, человечество просто вырвалось из сферы этого диктата бургундскими модами. Всеми этими глубокими декольте у женщин, узкими талиями, демонстрацией шей рук, ног… То есть, в моде, именно, произошел внезапный взрыв. Ни с того, ни с сего – квантовый скачек! Бургундские моды были запечатлены в книге «Часослов герцога Берийского» работы братьев Лимбург.

А до этого существовал романский костюм. Вот, можно сравнить.

Это — Наумбургский собор, статуи графа Эккихарда и его жены Уты. Образец романского костюма, полностью соответствующего нормам морали тогдашнего общества. Это – до чумы, потрясшей Европу.

Все вместе взятое выводит нас на очень интересную мысль. Не исключено, что когда вся эта коронавирусная истерия закончится, людям захочется праздника, хоть небольшого, камерного.

— Какими же люди будут на этих праздниках? Они начнут придумывать себе какие-то неимоверные одежды?

— Для начала, будут использовать то, что имеют. Но вот то, что все изголодаются по выходам в свет и захотят зайти в любимые рестораны, чтобы съесть там хоть что-то из любимых блюд… Конечно, же люди за этим соскучатся, как иначе? Вот только солнышко пригреет, и начнется!

— Вы не предполагаете, что карантин начнется вновь, как только пойдут осенние дожди… Даже не в сентябре, а в августе?

— Я все допускаю. И считаю, что нам просто повезло, что всю эту карантинную изоляцию ми «репетируем» весной, когда все расцветает, а впереди маячит лето. Такие вещи для многих являются депрессивными. Поэтому, конечно, осенью это тяжелее. Не говоря уже о том, что впереди – зима… Не понимаем, как переживем ее… Будет ли тепло в наших домах… Будет ли горячая вода… Конечно, осенью всегда это тяжелее.

— Константин, должна сознаться, что лично я от этого карантина просто кайфую.

— Наверное, от этого периода кайфуют все креативные люди. Потому, что я, честно говоря – тоже. Мы все вдруг, ни с того, ни с сего выпали из какой-то сумасшедшей спешки, какого-то безумного ритма.

Полтора месяца назад невозможно было себе представить, что я буду спать до девяти утра. Потом – до 12 дня заниматься йогой, медитацией, плавно входить в день. Днем рисовать, покупать и отвозить маме продукты. А вечером – цы-гун, йога, фильмы, книги, медитации…

Но – опять-таки! – вы же понимаете, что если мы, в планетарном масштабе, сейчас все с этим сталкиваемся, ну, наверное, в прошлой жизни что-то мы сделали «не то»… Раз карма нас так бьет по голове…

— Думаю, мы и в «этой» много чего неправильно сделали, не только в «той»… У меня впечатление, что просто сейчас Господь Бог решил прополоть свои грядки. Умирают те, кого он решил выполоть…

— Знаете, мне кажется, что вот Черная смерть, о которой мы уже говорили, вот она-то как раз и была такой «глобальной прополкой». А сейчас… это еще не прополка.

— Какие еще были преображения моды, в связи с масштабными заболеваниями?

— Все эти вещи, когда бы они не происходили, влияют на социум. И социум всегда из них выходит обновленным. История моды это подтверждает. К примеру, 18-й век был богат такими массовыми болезнями.И что же произошло с модой? Взглянем.

Весь этот период прошел под знаком «рококо» — наверное, самой фривольной из мод, которые существовали до начала 20-го века. Человечество стремилось радоваться и жить, поскольку никто не знал, что будет завтра.

— Так что же: будет всплеск невероятных силуэтов и всевозможных расцветок?

— Нет, ни в коем случае мы сегодня не можем говорить об эстетических последствиях карантина, который пока проживаем. Дизайнеры не занимаются пророчествами. Мы предлагаем вам свою стилистику и эстетику, а уже вы выбираете, что именно вам близко.

Поймите: тенденции интересуют маркетологов и хозяев бутиков. А мы, дизайнеры – творцы. Я занимаюсь искусством. Одежда – мое творчество, которое, к счастью, да, приносит мне деньги и хлеб с маслом. Но – не Трамп-тауер.

— Пусть – не Трамп-тауер. Но хочется иметь представление о том, что нас может ожидать завтра.

— Ну, тут мы снова возвращаемся к тому, о чем упомянули в начале беседы: не исключено, что третье десятилетие пройдет под знаком «фешен — хаус» – одежды для дома.

— Неужели – пушистые халаты и мягкие тапочки? Или может – спортивные трико, которые ни при каких обстоятельствах не растянутся на коленках?

— Увы, не могу ни опровергнуть, ни подтвердить Ваши слова. Все это возможно.

Но, на самом деле, обратите внимание на то, что будут развиваться компьютерные технологии. Могут происходить самые невероятные вещи. Мода очень зависит от социума. На сегодняшний день люди сидят дома вынуждено. При этом уже многие за этот период поняли, что это просто здорово – работать дома, на удаленке.

Предположим, ведь можно дома надеть какую-то симпатичную юбку, уютный свитерок, милые бусики, и тем самым дать понять всем домашним: «Все! Я на работе! Маму сейчас не трогать!» Такое возможно даже дома.

В связи с этим, кто сказал, что в ближайшем будущем не появятся компьютерные приложения, которые будут в виртуальном мире создавать некий образ, а Вы будете демонстрировать миру не себя, а электронную аватару? Образ с какой-то прической и одеждой, но это все будет цифровым, а не реальным.

— На мой взгляд, мы уже все истосковались по общению. Вчера на формальный вопрос: «Привет, как дела?» я узнала кучу подробностей о личной жизни почти незнакомого человека. Как объединить тоску по общению с аватарой, которая заменит реальных людей?

— Кому-то заменит, а кому-то – нет. Чем хороша мода? Тем, что от неё быстро устают. «Сегодня, завтра, послезавтра», а потом – подходит время, и что-то меняется. Конечно, момент усталости будет. И это спровоцирует изменения. Это чудесно.

— Меня не оставляет чувство, что мы в этой беседе упускаем нечто очень важное.

— Наверное, это связано с тем, что очень уютно в этом карантине, даже исчезает желание заниматься самопиаром.

Я понял одну вещь. О людях говорят, что они бывают умные, неумные… А я хочу, чтобы все были добрыми. И – все. Мне этого, в принципе, достаточно.

— А – порядочными?

— Доброта провоцирует все эти вещи. Добрый человек никогда не поступит непорядочно в силу своей доброты.

Жан-Жак Руссо, когда его спрашивали, что он ценит в женщинах, отвечал, что доброта, это – «единица», а все остальные качества – красота, ум, элегантность, духовность и прочее – «нули».

Когда есть доброта, как «единица», а к ней пристраиваются «нули», то это может быть двенадцатизначное число. Если же нет доброты, но есть все остальное, тогда все это равно нулю. Сплошные нули.

— И тут мы вплотную подходим к самоидентификации. Одежда – тоже часть самоидентификации. К примеру – национальная одежда. Будем ли мы после карантина любить вышиванки? Или они уйдут в прошлое?

— Нет, ни в коем случае. Эта одежда – вне моды. Это – элемент украинской традиции, очень интересный. Это останется и будет всегда, я так думаю. Но эта одежда – не на каждый день.

Мода, как таковая – над национальными идентичностями. Она всегда с удовольствием использует национальные мотивы. Сегодня – украинское, завтра – перуанское, после завтра – испанское. Почему – нет? Не менее часто, чем вышиванку, украинки носят пончо. Эту одежду можно увидеть на женщинах с пышными формами круглый год. Они очень любят носить накидки, которые этимологически сродни пончо.

А сколько одежды, которая корнями уходит в традиции Древней Греции? Если разобраться, то у всей одежды есть «народные» корни – у любых штанов, рубашки, пальто. Можно не задумываться об этих корнях, но от такого подхода ничего не меняется: вся одежда – этнична.

— Но когда я надеваю пальто или пончо, это никак не влияет на мое сознание. А в вышиванке я чувствую причастность к культуре своего народа.

— Когда я надеваю передник со светящимся глазом в треугольнике, я могу ассоциировать себя с масонской ложей. Но к моде это не имеет никакого отношения. Для меня само представление о том, что одежда как-то влияет на самосознание – не вполне нормально.

— Есть разница, во что мы одеты – в халат или мини-платье. У мужчин, наверное, тоже меняется поведение от того, во что они одеты.

— У меня был опыт: я надевал фрак. Да, сразу выравнивается спинка, разворачиваются плечи. Чувствуешь себя «человеком во фраке».

Есть вышиванки, которые до такой степени красивы сами по себе, и они настолько идут конкретным людям… Именно – конкретным! Не всем подряд. И действительно, эстетическое удовольствие – созерцать их, а для этих людей – носить их. Но мне кажется, что ни в коем случае нельзя из этого делать фетиш.

— Для Вас, как для модельера, одежда не может быть фетишем?

— Может.

— Непримиримое противоречие: для вас – может, для меня – нет?

— И для Вас – может.

— В таком случае, где истина?

— А истина – как в анекдоте. Бабушка говорит внученьке: «Внученька, в жизни каждой женщины должна быть одна большая любовь». – «Бабушка, а в твоей жизни была большая любовь?» – «Да. Мо-ря-ки».

Мода – не фетиш. Но фетишем могут быть какие-то конкретные вещи. И в данном случае, наверное, важно – вот что. Да, мы, действительно, имеем право на свой фетиш в одежде. Это – безусловно.

Но, ни в коем случае, свой собственный фетиш нельзя навязывать другим людям. А мода – явление социальное и большое. И когда мы говорим, в данном случае, о своем фетише, и переводим его в разряд моды, то мы этот фетиш начинаем навязывать.

Поэтому я утверждаю: вышиванка – не мода. Это – очень личный и совершенно конкретный предмет одежды. Этнический, который какое-то время может быть предметом моды. Но – это вещь – к конкретному событию, случаю.

— Одежда – формирует личность?

— Естественно, она влияет. Естественно – формирует. Как любая эстетика, которая нас окружает. Если вокруг нас – красиво одетые люди, то мы живем в этой эстетике. Если же вокруг нас, условно говоря, «советская эпоха» — не дай Бог, конечно!… Я вспоминаю ту сплошную «одинаковость» в моем детстве… Это тоже накладывает свой отпечаток.

— И вот тут хочется предположить: какими же будут визуальные проявления этого «карантина»?

— Это, как раз – просто. Если даже предположить, что нам придется два года носить маски, вполне логично, что в тренде будут высокие прически у дам, активные брови и длинные ресницы.

— А мужчины согласятся носить маски два года?

 — Любой хороший вопрос содержит в себе ответ, как у Вас это часто происходит. Конечно – да!

Фото — из архива Константина Пономарева.