Харьков ждет судьба Детройта? Власть не спешит спасать бизнес после «прилетов»

Едва ли не каждую ночь объектами российских воздушных атак становятся гражданские предприятия — Харькова и области. Как в таких условиях удержать бизнес в регионе? Уже три года предприниматели обращаются в государственные органы власти с предложением ввести для Харьковщины особый экономический статус. Есть и другие вопросы, но пока удалось добиться только освобождения от местных налогов. Что власть должна сделать для предпринимателей? Об этом МГ «Объектив» спросила у главы коордсовета Европейской бизнес-ассоциации (ЕВА) в Харькове, вице-президента Ассоциации недвижимости Украины, риелтора и волонтера Игоря Балаки.

ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ГОСУДАРСТВО

— Приветствую! Вас, наверное, я встречала почти на всех мероприятиях, связанных с бизнесом. Когда 6 мая состоялся «прилет» по рынку «Барабашово», вы подняли вопрос выживания предпринимателей в городе. В ночь на 28 мая был «прилет» по гражданскому предприятию в поселке Васищево. Что вы можете сказать о реалиях, в которых сейчас находится наш бизнес?

— Мы эту тему поднимаем с лета 2022 года, потому что еще тогда, летом, мы поняли, что Харьков живет по другим законам. Знаете, когда власть или те люди, которые за что-то отвечают, говорят, что наша задача — подготовиться к тому, чтобы было инвестирование, наша задача — сделать так, чтобы вернулся харьковский бизнес, мы говорим: а давайте мы лучше удержим тот бизнес, который есть. Потому что те, кто переехал, вероятность их приезда обратно не очень большая. Вы сказали о предприятии в Васищево. Это мой друг, который очень много помогает нам. Каждый «прилет» в Харьков КАБа, ракеты, стаи «Шахедов» — это от 20 до 100 бизнесов, которые или прекращают на какой-то срок свою работу, или совсем закрываются. Момент истины приходит. Потому что нельзя сравнивать условия ведения бизнеса в Харьковской области и в других прифронтовых регионах с условиями ведения бизнеса, например, в Закарпатской области, или Львовской, или Ивано-Франковской. Когда они рассказывают, как им трудно вести бизнес, мы можем еще 15-20 факторов привести, почему харьковчанам и бизнесменам Слобожанщины еще сложнее. И поэтому не могут в Украине быть равные условия для неравных. Мы не равны с ними. Это мы говорим не о благотворительности, это мы говорим о выживании и о существовании самого Харькова. Потому что защищать города, в которых есть люди, есть бизнес, а бизнес — это прежде всего рабочие места, легче, когда кто-то здесь работает. Это системная глубокая проблема. Мы понимаем, что если сейчас не принять каких-то мер, ситуация будет только ухудшаться. Если уедет бизнес, он заберет самое главное, что у него есть. Это даже не оборудование, не какое-то оборудование, это даже не деньги. Это — люди. Если люди переедут в более спокойные регионы Украины, то они там осядут, они купят себе жилье, их дети пойдут в местные школы и детские сады. Эти люди с высокой вероятностью уже в Харьков не вернутся.

Читайте также: Получается, мне бороться самому — директор разбитого предприятия в Васищево

— Вот вы общаетесь со своими знакомыми предпринимателями? Что они говорят, что не будут возвращаться?

— Харьков не будет таким, каким он был раньше. И даже если человек будет обещать тебе, что да, я вернусь, я открою предприятие, мы понимаем, что в Харькове очень-очень схлопываются условия ведения бизнеса. Если вы выедете в другие регионы, посмотрите, даже на тех, кто сидит в кафе, даже на машины, даже на те бизнесы, которые работают, вы поймете, что Харьков немножко начинает превращаться в Детройт. А у нас задача, чтобы он не превратился еще в Дружковку, где есть 20 СТО для обслуживания военных, 30 шаурминных, пять ресторанов и 15 борделей. И мы кричим: «Не дайте нам стать второй Дружковкой!»

— Особый экономический статус. Что вы понимаете под этим? И также я знаю, что нет страхования военных рисков, на это жалуются предприниматели.

— Здесь целая куча вопросов. И в Европейской бизнес-ассоциации разработали целую программу, 14 или 15 направлений. Это и логистический тупик. Даже в Сумах немного лучше ситуация с логистикой, чем в Харькове. Мы стали тупиком. И наши производители не могут и не имеют возможности эту продукцию отправить, потому что иногда услуги по логистике стоят дороже, чем сама эта продукция. Это программа «Поддержка логистическая», безусловно, страхование военных рисков. Мы три с копейками года, три с половиной почти скоро будет, говорим о страховании военных рисков, а они не вводятся, не вводятся и не вводятся. Мы предлагали с союзом страховщиков, как нужно это сделать. Мы говорили и давали, даем свои наработки, потому что мы все понимаем, когда кто-то говорит о мифических инвесторах, ни один нормальный инвестор не придет в тот регион, куда завтра может прилететь ракета или КАБ. Если у него нет гарантии, как застраховать свои военные риски, он открываться не будет. Знаете, те харьковские предприниматели, которые возрождают, в любой сфере, сфера услуг, айтишники, которые возвращаются, производители, финансовые учреждения — это настоящие герои. Потому что они понимают, что завтра от их бизнеса может ничего не остаться, и государство им ничего компенсировать не будет.

Читайте также: В Харьков добраться сложно — местный бизнес заявил, что городу нужна логистика

— Предприниматель из Васищево, жаловался, что жилье восстанавливают, а предприятия — нет. Государство не предусматривает денег на восстановление частного бизнеса.

— Парадокс в том, что рядовым гражданам с жильем есть возможность компенсирования. И если у вас на первом этаже находится офис или магазинчик, а на втором — квартира, которую кто-то сдает, то на втором этаже получают компенсацию, а на первом — нет. Я понимаю, что в государстве нет средств, но мы предлагали механизмы вполне проработанные, как это нужно сделать. Почему это не делается, я до сих пор не знаю. Страхование военных рисков и восстановление — это только маленький аспект. Знаете, что самое паршивое? Когда разрушили недвижимость редприятия, у него все равно начисляют по тем, которые даже не работают, но целые какие-то помещения, налог на недвижимость. Это Харьков только отбился от платежей за аренду земли и налогов на недвижимость, местных так называемых налогов.

— Я правильно понимаю, что эти деньги компенсируются из государственного бюджета?

— Да, конечно. И мы очень много с нашим мэром общались, достаточно такие напряженные были переговоры. Вот нашли механизм компенсации. Мы можем найти такие компенсации и с другими, более спокойными территориями. Ну, смотрите, это даже я такие крамольные вещи говорю, но если бы на более спокойных территориях западной или центральной Украины проходили экономические реформы, если бы было все хорошо, у них не было бы такого экономического подъема, как с момента полномасштабки. Потому что туда выехали наши предприниматели. Они забрали деньги, они забрали людей. И эти предприниматели, у них толчок, не просто толчок, взрыв экономической активности идет, а наши территории обнищают.

— Относительно освобождения от местных налогов, как вы оцениваете, помогло ли это оставить в Харькове предпринимателей?

— Конечно. Большинство наших предпринимателей просто было не в состоянии оплачивать те налоги местные, которые есть. Потому что у некоторых налоги на недвижимость и аренда земли были больше, чем выручка их предприятий или сдача в аренду их площадей. Знаете, парадоксальная ситуация. Налоги, если бы не компенсировали, у нас вторые после Киева. Это, знаете, как при коронавирусе человеку, который умирает, дают баллон с кислородом для того, чтобы не умер. Но выживет или не выживет — зависит не только от этого баллона, а от комплексного лечения.

— Насколько я знаю, были какие-то сложности с финансированием компенсации этих местных налогов. Не было уверенности, что средства будут.

— И сейчас нет. Игорь Терехов сказал, что я согласен с этим только при одном условии, что будет компенсация постоянно поступать. И поэтому каждые три месяца идет постановлением Харьковского городского совета пролонгация этих программ. Но хочу сказать, тоже парадоксальная ситуация. Город Харьков, да, он более активный, и предприниматели, которые есть в Харькове, спокойно получили этот самый кислород. А предприниматели, которые находятся в Васищево, Солоницевке, Дергачах, в других громадах, они же этого не получили. Люди из Харькова едут туда на работу, а оказывается, предприятия должны в полном объеме все давать. У нас очень много проблем. У нас проблема с отсутствием кредитования. Даже программы «5-7-9», о которых говорят, они не всегда делают это. Харьков для многих банков, кроме государственных, это красная зона. И, наоборот, коммерческие банки приходят и говорят: «Пожалуйста, погасите досрочно кредит». Как это можно сделать, я не понимаю. В Харькове очень большие проблемы с сетями. Когда предприниматели, во-первых, за подключение к сетям платят деньги, огромные деньги, и, во-вторых, не могут установить, со скрипом дают альтернативные источники энергетического питания. Сейчас подключилась ХОВА, ситуация стала немножко легче, но частные компании истребуют эти деньги. Частные компании истребуют долги и говорят: «Мы будем отключать от сетей». И эта идиотская ситуация, потому что мы выживаем, а кто-то с убитого… Знаете, я называю это мародерство, с раненого снимать последние берцы. У нас были наработки в том числе и по налогам, по ЕСВ, чтобы снизить его до 10%. По военному сбору, чтобы оставить на уровне 1,5% для Харькова. Потому что бизнес просто не справляется.

Читайте также: Бизнес в Харькове: что сделал город для предпринимателей, сообщил Терехов

— Это особый экономический статус? Это оно и есть?

— И налоговые какие-то преференции, и проблемы с мобилизацией для того, чтобы ввести для критических предприятий 100% бронирование. Потому что если на западе или в центре Украины они могут получить какой-то резерв кадровый, то в Харькове его просто нет.

— Критичность у нас определяет областная администрация?

— Критичность да, но у них есть свои границы, в которых они могут делать. Сейчас 50% для предприятий. Мы говорим, давайте сделаем 100%.

— Кто это должен быть? Потому что каждый хочет быть критическим, насколько я понимаю. IT хотят быть критическими, театры хотят быть критическими.

— Эта тема очень неоднозначная. Можно ли признать критической какую-то мастерскую, СТО? Ну, пожалуй, нет. А если там по 30 автомобилей военных и некому будет завтра закрутить гайки и машина не доедет до фронта? То есть нужно немножко изменить фокус. И мы говорим: «Давайте для Харькова мы введем светофор». Зеленый свет — это те, кто работают в белую, выплачивают зарплату более 20 тысяч гривен. И мы их безусловно критическими признаем. Желтый, которые каким-то критериям не соответствуют. Ну и красный — те, кто не работает так, как нужно. Поэтому для именно прифронтовых территорий все же хотелось бы этот перечень расширить, для того, чтобы город не умирал.

— А областная администрация, она сейчас имеет ограничения по проценту бронирования? Или она в целом по количеству предприятий имеет ограничения?

— Ни по количеству, ни по процентам. Она действует так, как говорит государство. Государство сказало, что такие критерии — три из семи, нужна главное заработная плата, отсутствие по налогам задолженности. Нельзя все камни бросать в областную администрацию. Я с ними очень часто общаюсь, они работают на пределе своих возможностей.

— Помогут ли эти перечисленные экономические преференции для Харькова и для Харьковской области все же сохранить бизнес, ведь с апреля мы видим постоянные атаки воздушные именно на бизнес. Бизнес под прицелом «Шахедов».

— Мы видели эти атаки всегда, просто, может, не было такого резонанса. И ракеты летели по предприятиям, и КАБы. Ну, скажем честно, те харьковчане, которые остались здесь, бизнесмены, они немножко сумасшедшие, они себя не представляют в другом городе, поэтому они будут вести бизнес. Но есть такая фраза: «С такими друзьями врагов не нужно». Когда тебя долбят враги, а еще помогают друзья, ну тут уже у кого угодно опустятся руки. Я могу привести пример одного крупного харьковского бизнесмена, у которого прилетели ракеты и потом это предприятие было восстановлено. Ему после того еще выставили штрафные санкции, потому что люди пострадали на его предприятии. Почему они были не в укрытии? А тревоги у нас, вы сами видите, могут быть не просто часами, а сутками.

— Сейчас предпринимателям, если их предприятие разрушено, нет никакой помощи от государства, на что они вообще могут рассчитывать? Фонды, международная помощь?

— Здесь есть какие-то механизмы, и еще раз говорю, что как минимум областная власть, экономический блок, очень поддерживают эту инициативу. Фонд занятости, есть какие-то программы. Экономический блок, они разрабатывают программы грантовые у себя на сайте, ХОВА выкладывает, как это можно получить. Какие механизмы, какие грантовые деньги можно получить по отдельным программам.

— Я имею в виду, уже когда прилетело и разрушено имущество, это все областная администрация помогает?

— Мы об этом и говорим. Областная администрация может просто генерировать эти программы, этих доноров, проводить с ними программы.

— Это международные гранты?

— Или международные, или государственные гранты. Какие? Это нужно приходить к должностным лицам, для того, чтобы смотрели. И тебе говорят: «Мы можем программу на обновление вот такую, программу на поддержку вот такую сделать».

— То есть деньги от государства на восстановление есть?

— Понимаете, это даже не восстановление, это больше поддержка бизнеса. То есть есть какие-то программы, но они не системные, они в полном объеме и даже не в полном могут работать на 10, 15, 20%. И нужно очень много побегать, чтобы эти деньги получить. Ну, вот я могу привести пример. Где-то месяц назад наш друг Сергей Пилипов, в его предприятие тоже прилетело пять «Шахедов». Это один из крупнейших производителей украинских порошковых красок. И он сейчас пытается получить на восстановление деньги из многих ресурсов. Это грантовые программы, он подался на все гранты, которые только можно. Это программа поддержки для того, чтобы немножко по налогам его освободили по отдельным. Это программы поддержки кредитования, программа «5-7-9». Это партнеры. Будем на следующей неделе организовывать встречу, будете смеяться, с китайской ассоциацией, которая объединяет 350 тысяч предприятий китайских, потому что они заинтересованы в нашем рынке.

— Вы же много общаетесь. Какие сейчас настроения у предпринимателей? Будут ли они ждать каких-то льгот?

— Они не ждут, они борются. Они борются и на всех встречах, на всех уровнях харьковские предприниматели поднимают эту тематику. Например, была организована такая организация, как КОХА. Это Коалиция отраслевых и бизнес-сообществ Харькова, в которую объединились сейчас пять организаций и еще будут присоединяться. И на каждой встрече с центральной властью эти темы поднимаются. Оптимизм у нас всегда, знаете, как в этих мемах про лягушку и аиста, когда держится за горло. Никогда не сдавайся. Вот такой харьковский бизнес. Он практически у аиста находится в клюве, а сам держит за горло, чтобы его не проглотили.

ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ГОРОД

— Мы поговорили о льготах, которые может предоставить государство бизнесу. Что может сделать город Харьков?

— Для города мы тоже приготовили целый перечень тех задач, которые нужно выполнить. Это и бесплатное подключение к сетям, это и вопрос, связанный с офлайн-образованием. Если мы перекладываем всю экономическую активность на хрупкие плечи наших женщин, возникает один вопрос. Что делать женщине, у которой дети находятся дома? Вот онлайн-образование у нас чуть ли не у единственных в Харькове во всей Украине. И вопрос, почему дома один ребенок будет чувствовать себя более защищенным, чем в каком-то помещении, где будут другие дети, медики, учителя. Поэтому этот вопрос очень болезненный, и я больше хочу сказать, кто-то даже не возвращается в Харьков по тому поводу, что просто для детей нет офлайн-образования.

— Ваше отношение к бесплатному проезду в городском транспорте, помогает ли он сохранять рабочие места и сохранять кадры?

— Это очень болезненная тема. Потому что на каждой встрече с нашим мэром я задавал этот очень неудобный вопрос. Почему? Потому что в бюджете на 2025 год заложено 2,4 миллиарда гривен, если я не ошибаюсь, это 11,2% расходной части бюджета. Я считаю, что мы не имеем ни морального, ни физического права делать такой коммунизм. Потому что этот коммунизм за счет тех же самых предпринимателей делается. И стоимость энергоносителей растет, и зарплаты растут, и подвижной состав, который там есть, тоже растет. Мы не можем себе этого позволить.

— Это может мотивировать людей оставаться? Потому что они не тратят средства на проезд и остается больше на жизнь.

— Я категорически с этим не согласен, потому что это не такие большие средства. Во-вторых, можно разработать специальные программы компенсации для таких уязвимых слоев населения. Это, по моему мнению, наоборот, экономический паразитизм взращивает в наших некоторых гражданах, особенно ВПЛ. Если они получают какую-то компенсацию, если есть какие-то возможности получить еду, если есть бесплатное проживание и возможности для бесплатного проезда, зачем им вообще тогда работать?

— Ваше отношение к восстановлению домов на Северной Салтовке. Потому что есть дома такие, вот на улице Ужвий стоит дом, он восстановлен, он аж сияет. Очень красивый. А рядом руины. Нужно ли такое жилье, будут ли в нем жить люди и имеет ли оно какие-то перспективы с точки зрения возможностей быть проданным?

Читайте также: Харьков преображается: как выглядят почти отстроенные после прилетов дома 

— Даже на Северной Салтовке жилье сейчас продается. Это действительно хороший освещаемый район с работающими коммуникациями. Поэтому, знаете, там, где городские власти, с моей точки зрения и с точки зрения бизнесменов, с которыми я общаюсь, молодцы, то они молодцы. Отдельные вопросы, как это нужно делать? С моей точки зрения, было бы лучше выкупить или для ВПЛ, или для восстановления в новых построенных домах харьковских крупных застройщиков, которые продолжают свою работу, их квартиры, чтобы они начали восстанавливать этот сегмент и запускали другие проекты.

— Имеются в виду недострои, да?

— Недострои, здания, которые уже сданы или находятся в стадии приема в эксплуатацию. Ну, не хватает у застройщиков денег. В десятки раз упала способность и люди там не покупают. Так, они выживают на строительстве укреплений или строительстве этих самых зданий. А может лучше выкупить вот этот пакет, который там есть, и достроить то жилье, которое есть, и люди получают новое жилье? Я не могу сказать, нет однозначной точки зрения. Есть очень много дебатов, даже среди специалистов, профессионалов рынка недвижимости.

— Именно по точечному восстановлению?

— Да. Но, я хочу сказать, что восстанавливать все равно нужно. У нас большое количество ВПЛ. И моя личная точка зрения, что не нужно строить отдельные «гетто», как разрабатываются сейчас планы для переселенцев, строить здания для них. А нужно у харьковских застройщиков выкупить или на первичном рынке, или на вторичном рынке, выкупать какие-то квартиры, чтобы те люди, которые приехали в Харьков, ассимилировались и становились харьковчанами.

— А что это за проекты по строительству «гетто» или комплексов именно для переселенцев? Я не слышала о таких.

— Это в Харькове есть сейчас такие проекты. Я не буду говорить именно место, не на камеру, но такие действительно проекты есть, такие мысли есть, такие концепции есть. И, соответственно, сейчас и участки какие-то смотрят. Я уверен, что лучше заселять те дома, которые уже практически достроены.

— Вы имеете в виду такие объекты, как ЖК «Победы 2» и «Птичка», того же «Жилстроя-1»?

— И «Жилстрой-1», и «Жилстрой-2», и «Жилстрой-3». Очень много небольших компаний прекратили свою работу. Эти крупные компании не будут прекращать. И, пожалуй, задача в том числе поддержать их. Я не отстаиваю их интересы. Я просто говорю о целесообразности.

— Во время войны городские власти показывали много разных концепций города будущего. Это и новые микрорайоны, и восстановление, модернизация Привокзальной площади. И очень-очень много проектов. Это и сотрудничество с Норманом Фостером. Вот, по вашему мнению, это все больше для успокоения или эти все проекты могут быть реализованы?

— У меня всегда один только вопрос — за чей счет это все будет делаться?

Читайте также: Восстановление Харькова: планы, реальность и при чем здесь Фостер (видео)

— Должен быть инвестор.

— Инвестор — это тот человек, который приходит, вкладывает деньги и хочет с минимальными рисками получить какую-то прибыль. Я не понимаю, как инвестор может отбить эти деньги. Когда город может взять кредиты для того, чтобы построить, а, извините, тогда кто будет отдавать эти деньги? Город? А город — это мы с вами, это наши налоги. Если приходит богатый дядя и говорит: «Давайте, я вам дам кучу денег, какие-то там десятки миллионов долларов», конечно, мы только будем «за». Но всегда есть понятие целесообразности, что мы можем сделать. Поэтому я больше смотрю на эти проекты как на мечту. Почему-то очень многие люди уже забыли, что идет война. И забыли, что мы находимся не просто на прифронтовой территории, а по сути на фронтовой. Кстати, я не критикую эти же инициативы, эти инсталляции, которые есть, эти вопросы с фонтанами или цветами, они действительно помогают. Это не такие большие деньги, которые тратятся, но они помогают…

— Как терапия для харьковчан?

— И даже не только для самих харьковчан. Мы постоянно принимаем иностранных гостей, они приезжают и у них шок, потому что они только что видели разрушенные здания и сейчас видят Харьков. И будут они возвращаться, будут провозить своих друзей, и я это ответственно говорю, и даже будут приходить и вкладывать деньги. Но всегда вопрос один, за чей счет этот проект, кто будет отвечать, откуда и кто будет отдавать эти деньги. Я не понимаю фразу «инвестиционный», потому что это точно не про инвестиции. Это об освоении денег может быть, это о чем-то другом, но это не инвестиционный проект. У нас задача физически сейчас выжить, а потом уже рассуждать, как будет развиваться Харьков. И я не очень уверен, что Норман Фостер будет понимать лучше, чем харьковские архитекторы, которые сидят под ракетными, а сейчас и дроновыми атаками, будет понимать лучше, как построить Харьков, чем те же самые харьковские архитекторы.

— В Харькове нет главного архитектора. Присоединились ли вы уже к общественной инициативе, которая просит мэрию провести открытый конкурс на эту должность?

— Насколько я знаю, законодательно уже должны были назначить этот конкурс. Почему не назначают? Я не готов комментировать, потому что Харьков без главного архитектора, пожалуй, это неправильно.

Читайте также: Поливанова уже не главный архитектор Харькова, Терехов ее уволил — официально