1 сентября в Харькове: Ольга Деменко — чего ждать от учебного года (интервью)

17 тысяч детей получат возможность учиться за партами с 1 сентября в Харькове. Это более 30% всех школьников, находящихся в городе. Офлайн будет организован в семи построенных с нуля подземных школах, три из которых откроют к началу учебного года, классах на шести станциях метро и в четырех ПРУ. Еще три подземные школы, которые должны сдать до конца календарного года, пока готовы до 15%. Всего в школах Харькова (онлайн, офлайн и комбинированно) будут учиться 95 тысяч детей — на 5 тысяч меньше, чем в учебном году 2024/2025. Как на отток детей, прежде всего старшеклассников, повлиял НМТ, что с первым в Украине подземным детсадом, почему горобразование добивается большей наполняемости классов и какая средняя зарплата учителя в Харькове — обо всем этом директор департамента образования городского совета Ольга Деменко рассказала в интервью МГ “Объектив”.

17 тысяч детей получат возможность учиться за партами с 1 сентября — более 30% тех, кто находится в Харькове

— Ольга, спасибо, что согласились на встречу. Анонсировали, что до 1 сентября должны построить еще три подземные школы. Две в Салтовском районе, одну — в Киевском. Все успеваете?

— Подготовка к новому учебному году этим летом — особенная, напряженная, серьезная и ответственная, потому что мы еще никогда одновременно не заканчивали строительство трех подземных школ. Первая подземная школа, построенная в Индустриальном районе, была первой в Украине. Это был, как всегда, харьковский феномен, а сейчас мы их заканчиваем три. У нас нет сомнений, что все они 1 сентября заработают, потому что более 4 тысяч детей записались в эти три подземные школы на обучение. Они 1 сентября обязательно заработают. Кроме того, мы еще готовим к работе три ПРУ. Это укрытия в самих школах. Мы их капитально ремонтируем и планируем, что они тоже заработают в сентябре. Одно противорадиационное укрытие будет работать в Салтовском районе и два — в Слободском. Сейчас желающих учиться офлайн очень много. Мы вышли на обучение офлайн впервые в сентябре 2023 года. Это было два года назад. По инициативе городского головы Игоря Терехова, мы создали ячейки в метрошколе. Не всем это было понятно. Родители как-то осторожно к этому отнеслись, и на обучение пришло чуть больше 800 детей. А сейчас у нас начнут обучение почти 17 тысяч детей. Это более чем 20-кратное увеличение. Почти 17 тысяч детей, находящихся в Харькове, начнут обучение офлайн. Это более 30% от общего количества детей, находящихся сейчас в городе.

— 17 тысяч. Речь идет и о подземных школах, и об укрытиях, и о метроклассах?

— Да, у нас будут работать семь подземных школ, шесть станций метрополитена и четыре ПРУ в укрытиях школ.

— Новые классы в метрополитене будут открывать?

— В метрополитене пока возможности кабинетов остались прежними. Но очень приятно, что Игорь Александрович уже озвучил, что мы сейчас уже начали подготовительные работы по созданию еще одного центра в метрополитене. Пока мы не озвучиваем, где это, но, по-видимому, до конца года эта локация заработает.

— Не скажете, где?

— Не скажу.

— Также не было анонсировано, где будут еще три подземные школы. То есть сейчас откроют на Салтовке три и до конца года должны быть еще три. Не говорили, где именно. Готовы сейчас рассказать, где?

— Я готова рассказать что. Харьковский городской голова лично контролирует процесс создания подземных локаций, потому что сейчас для образования Харькова вопрос номер один — это обучение в безопасных условиях. И я считаю абсолютно правильным, что подземная школа должна быть в каждом районе. У нас девять административных районов. Итак, к концу 2025 года в каждом административном районе будут подземные школы. Сейчас они есть в шести районах — с теми, которые мы открываем. Потому что в Салтовском районе их будет две, так как он самый большой. И еще в трех районах пока школ нет, они будут открыты. Строительство идет полным ходом.

— На каком этапе эти три школы?

— Это пока где-то 10-15% строительства, но там работы идут очень интенсивно.

— То есть до конца года вы рассчитываете?

— До конца года есть установка закончить их строительство, до конца календарного года.

— Сколько они будут вмещать детей?

— Это типичные подземные школы, где может учиться не менее тысячи детей. В две смены.

— Если вернуться к тем трем школам, которые уже откроются 1 сентября, вы сказали, там будут учиться 4 тысячи детей. Это максимальная наполняемость этих заведений?

— Я думаю, что одна из школ еще имеет резервы, но, знаете, родители немного колеблются, немного переживают — идти, не идти. Поэтому я уверена, что сейчас начнется обучение, заработает такое «родительское радио», и снова появятся желающие учиться в подземных школах. Мы не будем им отказывать.

— Что касается проектов этих трех новых подземных школ на Салтовке, они отличаются? Разные подрядчики строят?

— Да, салтовские школы между собой отличаются категорически. Это две совершенно разные школы. Я думаю, у вас будет возможность 1 сентября прийти и лично в этом убедиться. Это две совершенно разные школы, два совершенно разных подхода к построению. Но принципы обучения, логистика обучения одинаковы. Это и площадь кабинета, это и подходы к организации питания, организации подвоза, режим работы, уроки, оснащение. Все это должно быть таким, чтобы обеспечивать безопасность и качественное обучение детей. А что касается планировки — да, они разные.

— О финансировании мы можем говорить? То есть эти три новые школы строились за счет государственного бюджета. И очень трудно было получить это финансирование, да?

— К сожалению, да. Школы, которые были построены, первые четыре, на них государство, к сожалению, средства не предоставляло. К нам почему-то образовательная субвенция не доходила. Поэтому три школы полностью за средства городского бюджета и одна школа, в Новобаварском районе, там нам помогли международные партнеры, поступили в город средства Тайваня. А вот эти три школы, это уже дотация из государственного бюджета. Мы, конечно, очень благодарны за это. Для Харькова это очень серьезная поддержка.

— Следующие три школы, которые на 15% готовы, на них получали откуда финансирование?

— Это была дотация, а это субвенция из государственного бюджета. Там есть доля государственного бюджета и доля бюджета города Харькова как софинансирование.

— О суммах не говорим? Это немного не ваш вопрос, верно?

— Каждый должен заниматься своим делом. У нас есть профильный департамент, который, слава Богу, работает четко и качественно, создает проекты, размещает их в системе DREAM, получает субвенции, контролирует строительство этих школ и является заказчиком. Конечно, мы работаем в тесном сотрудничестве, но мы отрабатываем оснащение школ, логистику, набор, подготовку кадров и так далее. Поэтому вместе мы имеем хороший результат.

— С самого начала была провозглашена цель «школа в каждом районе», а какова следующая цель? Какую вы себе ставите?

— А теперь мы уже смотрим на потребности каждого района, потому что каждый район имеет свою образовательную инфраструктуру. Салтовский, Шевченковский, Киевский — это большие районы, для которых одной подземной школы недостаточно. Поэтому будем рассматривать строительство новых подземных школ. Тот же Индустриальный. Поэтому там у нас есть планы, планы серьезные, только бы были средства. Мы готовы строить и дальше.

«Мы не имеем права терять детей, нужно вносить изменения в НМТ»

— Вы уже немного затронули вопрос образовательной сети. Вы говорили, что Харьков фактически не потерял ни одного учебного заведения. И в мае вы рассказывали, что в 184 школах обучались 100 тысяч детей. Какой будет образовательная сеть с 1 сентября? Если 17 тысяч учеников будут охвачены, я так понимаю, комбинированным обучением?

— Комбинированным. Итак, задача номер один — не потерять ни одной школы. Несмотря на то, что есть школы, которые невозможно будет восстановить физически как здания, эти школы не потеряли детей, эти школы не потеряли учителей. И у нас есть мечта о скорейшем справедливом мире. И у нас есть мечта об их строительстве. И о восстановлении поврежденных. И нам очень приятно, что дети не покидают свои школы. В этом году у нас будет учиться 95 тысяч детей.

— Было 100.

— Было 100, сейчас 95. К сожалению, у нас есть отток детей, особенно старшеклассников. 

— Дети уезжают и поступают в других областях или даже за границей?

— К сожалению, да. Здесь нужно поднимать вопрос на уровне государства. Вот приведу такой пример. Национальный мультипредметный тест. У нас в этом году результаты хуже. И не потому, что мы их плохо учим. Представьте себе, я или вы, или любой человек, написать за несколько часов тесты сразу по четырем предметам. Как это возможно? Это ребенок. Да, им по 17 лет, но это ребенок. Это нервная и интеллектуальная перегрузка. Поэтому, конечно, результаты хуже. До войны как они писали? Сегодня пишут математику, через несколько дней — украинский, через несколько дней — английский. А сейчас они пишут четыре предмета одновременно, три из которых — обязательные.

— Это только первый год или все годы полномасштабной?

— Это уже третий год.

— Почему тогда только в этом году хуже результаты?

— Потому что это все накопление. Если первый год дети писали НМТ одновременно, то они же до этого ходили в школу и учились офлайн. И у них были такие глубокие, прочные знания. Так что сейчас, учитывая колоссальную перегрузку, нервное напряжение и три года дистанционного обучения, они не могут не терять результаты. Но к чему я веду? Три предмета обязательны. И если ты один из этих предметов не сдал, ты не поступаешь в вуз. И куда тогда дети идут? Они уезжают за границу и их там берут без каких-либо тестов, без ничего учиться. Например, вы сдаете обязательно историю, математику, украинский язык. Вы гуманитарий. Вы на высокий уровень сдали историю, украинский язык и завалили математику. И у вас нет права поступать в вуз. Почему бы не позволить этим детям идти на контракт? Правильно? Мы им отказываем в поступлении в вуз, и они тогда уезжают. В Чехию, в Словакию, в Польшу, где их с удовольствием принимают в вузы. Мы теряем этих детей, потому что они уехали туда учиться. 80%, что они там останутся навсегда. Мы уже обсудили это с советом наших директоров. Мы будем поднимать вопрос, что у нас нет морального права терять этих детей. Нужно вносить какие-то изменения в НМТ.

— Какие конкретно?

— Во-первых, национальный мультипредметный тест нужно сдавать поэтапно. Не сразу четыре предмета, давайте хотя бы по два, а лучше по одному. В Харькове, кстати, мы первые, кто писал национальный мультипредметный тест в укрытиях. И не было перерыва на тревоги. Поэтому укрытия есть, есть подземные школы, вузы уже построили свои укрытия. Пожалуйста, мы можем писать. Это, во-первых. И, во-вторых, если ребенок не сдает один из обязательных тестов, он должен иметь возможность учиться по контракту.

Читайте также: На НМТ в Харьков едут из других регионов и из-за границы – Сидоренко

— Какой средний балл у нас?

— Средний балл у нас хороший и мы входим в тройку лидеров по национальному мультипредметному тесту.

— Это какое место?

— Третье. Вы же понимаете, мы сейчас не можем конкурировать с теми школами, которые все время учатся офлайн. Но здесь суть даже не в лидерстве, а суть в детях, которых мы теряем как студентов. Харьковские вузы, несмотря на то, что находятся в сложных условиях, занимают четвертое или пятое место в Украине по количеству набранных студентов. Каждый вуз формирует проходной балл. Так вот, средний проходной балл харьковских вузов — самый высокий в Украине. И есть топ-100 вузов Украины, которые являются лидерами по набору студентов. Так в этом топ-100 — десять вузов наших.

Читайте также: Три года онлайн: учатся ли школьники Харькова хуже сверстников (видео)

«Феномен» относительно первоклассников

— Какое количество в этом году пойдет в школу именно первоклассников?

— Первоклассников мы набрали ровно столько же, сколько и в прошлом году. И что еще феноменального с первоклассниками. Если мы возьмем общее количество детей — 95 тысяч — из них почти 52 тысячи в Харькове. То есть 54%. А вот первоклассников в Харькове 70% из 5,5 тысячи. То есть это более 4 тысяч. И из них 60% будут учиться офлайн.

— Комбинированно? Первоклассники же также будут учиться комбинированно?

— Многие первоклассники будут учиться четыре, а некоторые пять дней. Наибольший объем учебных дней будет в начальной школе. Это правильно. Вот открылись три подземные школы. В школу идут первый, второй, третий, четвертый классы. Это те дети, которые никогда не сидели за партами. Это ужас. Поэтому этих детей должно быть больше всего, потому что они не социализированы. Они умные, потому что наши умные родители, самые умные в Украине, сумели с ними работать онлайн. Они им помогали и читать, и писать, и рисовать, и так далее, но они были в таких условиях, как говорят сейчас, в собственных пузырях. Они не умеют работать в коллективе, дружить, с ними не удалось сформировать какие-то лидерские качества, потому что все это социализация. Поэтому это вопрос номер один.

— Из них за партами будут учиться?

 — И из них за партами будут учиться почти 3 тысячи детей.

— Такой вопрос. Много ли семей, которые уехали, например, за границу, отдают детей именно в харьковские школы? Популярным ли остается образование в Харькове для тех, кто уже находится за пределами Украины?

— Подавляющее большинство харьковских детей являются и останутся харьковчанами. Все они поддерживают связь со своими школами. И количество детей, которые находятся за границей и получают образование онлайн в Харькове, не уменьшается.

— А именно первоклассники?

— Первоклассники — это уже сложнее. Поскольку ребенок уехал за границу, когда ему было три года. И вот сейчас ребенку шесть лет, и многие родители отдают детей в наши школы. Но уже значительно меньше, чем раньше. Потому что, смотрите, я повторюсь, 70% первоклассников находятся в Харькове. За границей 15%. В сравнении с другими параллелями, этот процент в два раза меньше. 

— А в сравнении с первоклассниками прошлого года, сколько было?

— Уровень такой же. По первоклассникам — по количеству, по местонахождению — статистика сохраняется.

«Мы сейчас пытаемся поднять наполняемость классов, чтобы размер образовательной субвенции, а значит и заработная плата учителя, была выше»

— У меня есть вопрос от учителей. В одном из районов была такая проблема, что отказывали в открытии первых классов, в которые набрали менее 20 учеников. А учителя говорят, что по законодательству должна быть наполняемость пять учеников и более.

— Наполняемость пять учеников — это для сельской местности. То есть наполняемость класса должна быть не менее 20 детей.

— Это если ссылаться на какие нормативные документы?

— Нормативные документы министерства, на их приказы, на положение о дистанционном обучении. То есть, есть положение о дистанционном обучении, в котором четко прописано, что наполняемость класса должна быть 20 детей. Но для сельской местности она может быть на 50% меньше, то есть 10 детей. А для областного центра она может быть на 25% меньше, то есть 15 детей. Я думаю, что это не совсем так, что к вам обращались по поводу 20 детей. У нас есть классы, где у нас есть и 15, и 17, и 18 учеников. Мы анализировали буквально в четверг-пятницу наполняемость классов. Но согласитесь, в областном центре иметь класс, где пять детей, это абсолютно нелогично. Это необоснованная трата бюджетных средств. Например, если три класса по 15 детей сложить вместе — это будет два полноценных класса.

— Часть 2 статьи 12 закона Украины «О полном общем среднем образовании». Если ввести это в поиск, то выдается минимальная наполняемость в пять учеников.

— Это для сельской местности. Очень жаль, что учителя или не учителя акцентируют внимание на количестве детей в классе. Я вам объясню, почему сейчас мы так боремся за наполняемость классов. Дело в том, что заработная плата учителя получается за счет образовательной субвенции. Министерство образования рассчитывает образовательную субвенцию по наполняемости 27,5. То есть имеем 95 тысяч детей. 95 тысяч делится на 27,5 и вычисляется, сколько классов будет финансироваться. То есть чем ниже наполняемость классов, тем меньше образовательной субвенции мы получим. Поэтому мы сейчас и пытаемся поднять наполняемость классов, чтобы размер образовательной субвенции, а значит и заработная плата учителя, была выше. Игорь Терехов уже несколько раз обращался и к министру, и к премьер-министру с вопросом снизить требования к прифронтовым областным центрам по расчетной наполняемости классов. Потому что расчет наполняемости классов для Киева, Львова, Житомира, Сум и Харькова не может быть одинаковым, а у нас он единый. У нас в прошлом учебном году наполняемость классов была 25,5. То есть рассчитывается на 27,5, а у нас 25,5. Что это значит? Это значит, что мы недополучили почти 100 миллионов образовательной субвенции. Это значит, что учителя недополучили зарплату. Поэтому нам все это нужно объяснять учителю, чтобы он понимал, чем больше детей будет в классе, тем больше у него будет заработная плата.

— Но если в школе будет, например, не три, а два класса, то это означает, что какой-то педагог может быть сокращен?

— С начала войны, с 2022 года, мы не позволили себе уволить ни одного учителя. Сейчас мы открываем подземные школы. Да, у вас нет полной нагрузки часов, но в каждом классе работает тьютор. Тьюторы есть и в метрошколе, и в подземных школах, потому что кто-то должен ребенка встретить, помочь с коммуникацией, помыть руки, салфетку застелить, дать каждому ребенку поесть, убрать после детей, помочь им с туалетом, организовать перерыв.

— Но там, наверное, меньший доход?

— Нет. Все учителя Харькова, которые работают в безопасных локациях, в обязательном порядке получают 20% доплаты к заработной плате. Поэтому мы не позволяем себе сокращение учителей, потому что это наша ценность, это наш бренд.

— Этой осенью, с 1 сентября, ни один учитель…

— Ни один учитель. Разве что кто-то уезжает за границу, кто-то увольняется, кто-то уходит на пенсию и так далее, но сокращение количества учителей у нас не происходит.

— Предлагаете такие альтернативные должности. В метрошколе, что еще?

— В подземной школе. На всех 18 локациях у нас работают тьюторы, мы им предлагаем такую работу. Это тоже нагрузка. Я вам скажу честно, моя родная сестра — учительница начальной школы. Часов не хватает, поэтому она работает уже второй год тьютером. Это та же педагогическая работа.

Читайте также: Почти 60% школ Харькова повреждены, сколько учителей остается в городе

— Я помню, что также, кажется, весной, на сессии было обращение к Кабмину для того, чтобы учителям повысили надбавку. Чем это закончилось?

— Это же касалось наполняемости. Если бы Кабмин уменьшил прифронтовым городам расчетную наполняемость, то это была бы дополнительная субвенция. Не дополнительная, а та, которая нам положена. И тогда бы учителя получали большую надбавку за престижность.

— А она у всех есть, надбавка?

— Надбавка за престижность должна быть у всех, но в постановлении Кабмина прописано, что надбавка за престижность устанавливается от 5 до 30%. То есть не является нарушением закона 5, 10, 15, 20 и 30%. Но, как бы нам этого ни хотелось, у нас не было возможности платить всем 20-30%, потому что размер субвенции не давал возможности это сделать. 

— В связи с наполняемостью классов?

— В связи с наполняемостью классов. Да. Поэтому надеемся, что все же нас услышат, и наши учителя, которые, как никто другой, заслуживают этого, будут получать немного больше надбавки за престижность.

«Средняя зарплата по Харькову составляет 13 или 14 тысяч. Это не то, что должен получать учитель»

— Вот пишет реальный завуч, устроенный на полставки — получает 11 тысяч. Реальный учитель второй категории, 35 часов нагрузки — зарабатывает 9 тысяч.

— Правильно. Надбавка должна быть. Но заработная плата, конечно, сильно колеблется из-за того, что все учителя имеют разный стаж, разные категории, потому что у учителей, как и у врачей, есть специалист, вторая категория, первая категория, высшая категория. Разница между высшей категорией и второй категорией составляет около 5 тысяч. Есть учителя, которые имеют педагогический стаж 20-30 лет. Есть учителя, которые только пришли после педагогического вуза. Конечно, как бы нам сегодня с вами ни хотелось, но проблему заработной платы учителя мы с вами не решим, потому что это, я считаю, серьезный государственный вопрос. Учитель должен получать достойную заработную плату. И те 10, 15 или 20%, за которые сейчас так борется наш городской голова, они, к сожалению, тоже не будут достаточной суммой. Средняя заработная плата по городу составляет 13 или 14 тысяч. Это не то, что должен получать учитель, который отдает знания, любовь, душу. Для самого дорогого, что у нас есть в мире, для наших детей. Поэтому, конечно, на государственном уровне нужно поднимать вопрос об установлении более высокой заработной платы для учителя.

Читайте также: «Работа учителя оценивается низко»: будут ли сокращать педагогов в Харькове

— Еще в мае обсуждали вопрос дефицита учителей. Как и раньше, его нет, как и вакансий? Или вакансии появились перед 1 сентября?

— Вакансии есть всегда, потому что кто-то уезжает, кто-то увольняется, кто-то уходит на выслугу лет и так далее. У нас в городе почти 8 тысяч учителей. Ну, не может не быть какого-то определенного движения. В подземных школах, сейчас туда идет поток детей, там есть потребность в учителях. Есть вакансии учителей иностранного языка, информатики, потому что это самое дефицитное. Потому что все заканчивают факультеты информатики и идут в IТ. А учителя иностранного языка идут работать на курсы. Наши педагогические вузы и университеты их хорошо подготовили. Поэтому стараемся все вакансии закрыть. Но вакансии — чуть больше, чуть меньше — есть всегда.

«Если бы городской голова этого не сделал, то никто бы этим вопросом не занимался. Ну побили и побили, сколько их было насильно затолкнуто в бусы»

— Какое количество мужчин среди педагогов и все ли они имеют бронирование от мобилизации? Такой вопрос, не наблюдаете ли вы такого наплыва учителей-мужчин, именно ради бронирования?

— Для того, чтобы был наплыв, нужно, во-первых, чтобы были вакансии. И, во-вторых, чтобы были сами мужчины, имеющие педагогическое образование. Мы буквально на прошлой неделе анализировали ситуацию с бронированием. Мужчин в детских садах почти нет, воспитатели все девушки. Там если кто и работает, то это дворник, сторож, а они уже не военного возраста. А в школах есть мужчины, которые работают, которые хорошо работают. Все мужчины, которые работают в школах и имеют нагрузку не менее 0,75 ставки, они подлежат, это называется не бронирование, это называется отсрочка. Потому что бронирование — это другое.

— Как критические предприятия…

— Да, вот предприятия критической инфраструктуры имеют бронирование, а учителя имеют отсрочку. Потому что, например, а вдруг у тебя была ставка, а потом у тебя полставки, полставки — это уже призыв. Но у нас нет учителей, которые имеют 0,75. Есть ставка, есть и полторы ставки, у тех же учителей физкультуры. И историки, все имеют. Но, к сожалению, не имеют отсрочки учителя внешкольных учреждений.

— Почему?

— Так государство решило. Хотя я считаю, какая разница. Тренер — это тоже педагог. Либо руководитель кружка в Центре детского творчества, либо тренер в спортивной школе — это те же педагоги, но почему-то есть установка, что отсрочку имеют только учителя, которые имеют нагрузку не менее 0,75 ставки. Внешкольные учреждения не бронируются.

— Не планируете поднимать этот вопрос, или это не ваше?

— Мы подаем документы через областную военную администрацию. Уже несколько учебных заведений нам удалось пробить. Как подлежащие отсрочке.

— Случай с избиением учителя Юрия Федяя, он единственный такой?

— Мне очень приятно, что первым, кто откликнулся на эту проблему, был Игорь Терехов, Харьковский городской голова. Поэтому мы с учителем, он учитель истории одной из школ Салтовского района, хороший учитель. Игорь Александрович пригласил его к себе, лично с ним пообщался. Именно городской голова обратился в правоохранительные органы с требованием объективного расследования данного вопроса. Поверьте, если бы городской голова этого не сделал, то никто бы этим вопросом не занимался. Ну побили и побили, сколько их было насильно затолкнуто в бусы. И дальше уже, извините, ребята уже будут думать, прежде чем поднимать руку на харьковчан. Даже дело не в том, учитель он или кто-то другой. Каждый человек имеет право на защиту.

— Еще один вопрос, по какому принципу классы и школы попадают на обучение в подземные помещения? Потому что также слышала, что иногда разворачивается настоящая борьба, чтобы туда попасть.

— Первый принцип — территориальный, конечно. Потому что вы же понимаете, если школа построена вот в этом микрорайоне и рядом находятся вот эти школы, то они и будут иметь приоритет при зачислении в эти школы. Но если это родители из другого микрорайона, даже из другого района или тем более это внутренне перемещенные лица, то они зачисляются в обязательном порядке. Мы приняли на обучение в школы Харькова почти 3 тысячи внутренне перемещенных детей. Из них 1400 будут учиться офлайн.

— Это в этом учебном году, да? Вы имеете в виду.

— Это в этом учебном году. Например, я живу в поселке Жуковского и рядом со мной 16-я школа, которая очень-очень повреждена. Дети из этой школы ездили на станцию метро «Университет» и там учились. Более того, для них, как и для других детей, был организован обязательный бесплатный подвоз. В прошлом учебном году 19 автобусов по 30 маршрутам подвозили детей к подземным школам и к метрошколам. Это не проблема.

Проект первого в Украине подземного детского сада уже разработан, он будет вмещать 100-150 детей

— Какие последние новости о подземном детсаде?

— Пока что мы организовываем на каждой безопасной локации в выходные подготовительные группы для садиков. И у нас уже есть проект детского сада. Будем надеяться, что получим образовательную субвенцию и начнем его строительство.

— То есть проект был заказан и уже разработан?

— Проект уже разработан, да.

— Это был такой первый опыт?

— Это первый опыт в Украине. И очень хочется, чтобы именно Харькову удалось его реализовать.

— Кто разрабатывал проект?

— Наш городской профильный департамент.

— Вы рассчитываете получить государственную субвенцию на это?

— Конечно, хотелось бы получить государственную субвенцию.

— Финансирование подземного детского сада. Он будет дороже, чем школа?

— Он будет совершенно другим и, пожалуй, он будет дороже. Почему? Потому что площадь на каждого маленького ребенка будет больше. У них должна быть территория для занятий, территория для игр и территория для сна. Строительство детского сада осуществляется совсем по-другому. Там количество туалетов больше. Концепция детского сада полностью отличается от концепции школы.

Читайте также: Первый подземный детсад: Терехов в Риме обсудил перспективы строительства

— Где вы хотите строить подземный детский сад? Где наибольшая потребность? Возможно, скажете. 

— Не скажу. Конечно, большая потребность в густонаселенных микрорайонах. Но пока, знаете, это все должно быть в тишине.

— На сколько детей будет рассчитано это помещение?

— Это будет помещение, рассчитанное на такое же количество детей, как в детском саду. Где-то 100-150 детей. Это немного.

— Вы будете обращаться к государству с просьбой выделить средства?

— Сейчас функционирует система DREAM. Мы составляем проектно-сметную документацию, проходим экспертизу, загружаем в эту систему наши потребности. Затем министерство проводит отбор наших предложений и финансирует. Поэтому, я думаю, что мы будем размещать это в DREAM.

— Еще не загружали?

— Еще не загружали, потому что субвенция 2025 года уже подходит к концу реализации. Это будет уже в 2026 году, скорее всего.

— Такой вопрос просили задать. Что с коллективами детских садов, которые не работают? Им также помогали найти работу, насколько я помню?

— К сожалению, детские сады не работают, потому что у нас нет в них ПРУ, у нас нет подземных детских садов, но воспитатели работают. Во-первых, на каждой безопасной локации работают ячейки детских садов. Мы сейчас открыли на трех станциях метро такие группы временного пребывания детей. Там раньше были локации ЮНИСЕФ, они нам их отдали, а мы их обустроили. То есть вы куда-то едете или идете, вы можете на час, на два, на три оставить ребенка со специалистами. Они там будут рисовать, считать, читать, развлекаться, а вы сможете что-то сделать, отдохнуть. Кроме того, у нас есть 39 пунктов питания, 63 пункта несокрушимости. Учителя, к сожалению, не имеют возможности на них работать, но пункты несокрушимости у нас работают круглосуточно. Пункты питания — там нужно помочь. Повара с пяти утра готовят, стоят на раздаче, а приходят получать ежедневно почти 50 тысяч человек. Поэтому наши воспитатели везде. Многие из них работают с подготовительными группами, они общаются с родителями и с детьми онлайн. Мы это не исключаем. Конечно, не с двух-, трехлетними, а с пяти-, шестилетними мы уже общаемся онлайн 15-20 минут. Кроме того, детский сад нужно поддерживать в достойном эстетическом состоянии. Поэтому наши воспитатели сумели переквалифицироваться, мы их не сокращаем и надеемся, что пройдет время и они заработают с детьми.

— Помещения детских садов законсервированы, отапливаются зимой. Они могут еще стоять и стоять. Мы их не теряем?

— Мы их не теряем. Кроме тех, которые были разрушены. Потому что несколько садиков у нас разрушены, и, к сожалению, они не вернутся к функционированию, если их не построить заново или капитально не восстановить.

«Это государственный вопрос. Все, кто работает с детьми, должны быть учебным заведением», — Деменко о «детсадах» в жилых домах

— Ваше отношение к частным детским садам или детским комнатам, как их называют. Отслеживает ли департамент образования, сколько у нас таких детских комнат? Я так понимаю, что они могут не получать лицензии, если они как-то по-другому регистрируются?

— Частное учебное заведение — это немного другая парафия. У меня нет функций контроля…

— Мониторинга?

— Мы все знаем, поверьте. Есть частные садики, есть частные школы. Что касается частных школ, то у нас с ними очень неплохие коммуникации. На сегодняшний день мы знаем, сколько в частных школах детей, сколько там первоклассников, какие там укрытия и так далее. Частные школы более или менее соответствуют требованиям безопасности, у них есть ПРУ.

— Сколько у нас их?

— У нас 16 частных школ, и я вам скажу, что они набрали почти 500 первоклассников, поэтому они работают. Что касается детских садов, то здесь необходима четкая государственная политика, потому что здесь, извините, такое…

— Ну закрыли помещения. Безопаснее ли детям находиться в домах?

— Есть частные детские сады, которые получают лицензию в департаменте науки и образования областной военной администрации. Они должны соответствовать всем требованиям учебного заведения: тоже иметь укрытие и так далее, и так далее. Но здесь еще есть, как говорится, я не знаю такого слова украинского правильного, а по-кацапски это звучит «лазейка». И многие такие бизнесмены, скажем так, зарегистрированы как физические лица-предприниматели. И у них есть в уставной деятельности слово «уход за ребенком». Они в какой-то трехкомнатной квартире собирают детей, берут у родителей деньги и ухаживают за этими детьми. Это не является учебным заведением, поэтому это не является предметом лицензирования, а значит я вообще не имею никакой информации об их существовании. Понимаете? Я не знаю, сколько их вообще может быть в Харькове.

— Как урегулировать этот вопрос?

— Это государственный вопрос. Я считаю, что все, кто работает с детьми, должны быть учебным заведением, потому что не дай Бог, завтра прилетит туда, где какой-то ФЛП ухаживает за детьми, дети погибнут, кто за это будет отвечать? Тот предприниматель? Особенно сейчас, во время военного положения, мы должны серьезно пересмотреть эти подходы. Если раньше было: ну, ухаживает за детьми и ухаживает. Сейчас, я считаю так, если вы работаете с детьми, значит вы должны быть: с малышами — дошкольное учреждение, обучаете — школа, развлекаете — внешкольное учебное заведение. Должна быть серьезная юридическая ответственность. Наличие безопасных условий, то есть укрытий, не зависит от формы собственности. Какая разница, государственное учреждение, частное или коммунальное? Везде дети и везде должна быть безопасность. Поэтому этот вопрос требует регулирования на государственном уровне.

— Возможно, мы еще что-то не обсудили? Что бы вы хотели сказать.

— Мы много чего очень классного с вами не обсудили. Я считаю, что образование — это настоящий бренд Харькова. И учителя — это гордость нашего города. Приятно отметить, что во время празднования 23 августа Дня города наш педагог, директор 62-го лицея Александр Гряник стал Почетным гражданином города Харькова. И рядом с такими людьми, которые защищают Харьков, защищают нашу страну, приятно было видеть учителя. А он не просто директор лицея, он директор лицея в Пятихатках. Он более 30 лет возглавляет этот лицей. И он, я считаю, настоящая гордость нашего образования.

— Ольга, спасибо вам за беседу.

— Спасибо вам.

Читайте также: Подсчитали, сколько детей до 18 лет учатся в Харькове и области: статистика